Сочи

      Находящиеся под чрезмерным контролем, с колоссальными затратами и непомерно раздутые, зимние Игры Владимира Путина – это тщеславный проект руководителя, уже давно оставившего всякое устремление модернизировать Россию, рассуждает на страницах «The Times» обозреватель Роджер Бойз.
     «Сочи, куда Сталин ездил лечить плеврит и играть в кегли со своими кровожадными пособниками, превратился в прославление достижений путинской России, но может закончиться лишь демонстрацией ее слабостей», – допускает Бойз.
     Напряженность вокруг Сочи служит напоминанием о фундаментальных проблемах страны. Политика Путина в отношении «южной пороховой бочки» состояла в безжалостном закручивании гаек, пишет автор, при этом признавая, что «не существует исчерпывающего политического решения конфликтов на Северном Кавказе».
     «Однако более серьезным провалом обернулись попытки справиться с последствиями распада многонациональной советской империи», – считает Бойз. Центральной проблемой стала демографическая ситуация в России. «Ее города все более зависят, хотя это вызывает сильное раздражение, от дешевой рабочей силы в лице мигрантов с юга».
     «Вместо того чтобы изжить страх перед «блокадным кольцом», в котором якобы находится Россия, Путин создал врагов и соперников на западной, южной и восточной границах», – утверждает журналист. Вторгшись в Грузию в 2008 году, он подтолкнул эту страну ближе к НАТО. «Не справившись со сдерживанием Китая, он оказался перед лицом опасного соперника за влияние в Центральной Азии», – говорится в статье.
     Сейчас стало ясно – Путин не стратег, утверждает журналист. И уж точно не экономист: под его рукой Россия стала еще больше зависеть от нефти и газа. «Имеют место огромные траты, низкий экономический рост, вызывающая беспокойство инфляция и уровень производительности труда, более чем в два раза уступающий европейскому», – отмечает Бойз.
     «Без сомнения, российский лидер воображает, что Сочи увеличат его славу. Но нет, он покажет себя слабым, пусть и прочно сидящим на троне царем», – заключает автор статьи.

     Роджер БОЙЗ.
     («The Times».)