Самобытность

     Русской самобытности хотят не только те, кому положено по службе, но и некоторые из тех, кто не одобряет власть. Вторых несравнимо меньше, о них не знает широкая публика, иначе оказалась бы совсем сбитой с толку, ведь в своих пожеланиях они идут намного дальше, чем казенные проповедники русской духовности. МИД, церковные чины, думцы, телевизионные пропагандисты, народные артисты и не менее народные писатели обходятся общими словами: «скрепы», «основы», «устои», «традиции». Ну, брякнет-звякнет кто-то «русской цивилизацией». Всем им далеко до таких выражений, как «деколонизация знаний», тем более что они не верят и в собственные общие, сравнительно безобидные, слова.
     «Деколонизаторы знаний», эти наследники незабвенного доктора Саида, ставят своей целью не какой-то там расцвет русского своеобразия, а полный разрыв России с «модерностью», в которой пребывает Запад уже полтыщи лет. Их угнетает, что мир до сих пор имеет дело только с западной наукой. Все научное, что мы читаем не о Западе, написано людьми Запада и/или с западной точки зрения. «Деколонизатору» нестерпимо, что западные знания, скажем, об Узбекистане чувствуют себя в этой стране как истина в последней инстанции, пусть и затиснутая цензурой. Западная наука не сомневается: если там, в Узбекистане, жизнь устроена не так, как в США или Франции, то это временно; рано или поздно узбеками будет усвоена демократия, равенство полов, западные судебные порядки и пр., тогда как узбекской науки, которая утверждала бы, что этого никогда не будет, не существует. «Деколонизатор» считает безобразием, что не узбек изучает Запад и трактует его со своего узбекского шестка, а его, узбека, изучают и трактуют со своего шестка евроатлантические умники.
     Призывая покончить с этим положением, «деколонизатор» ожидает, что узбеки предъявят миру собственные не просто исследования, а термины, понятия, подходы, приемы и методы - все то, чем отличается научный способ познания мира. Все должно быть у каждого свое! До сих пор мы имеем дело с двумя картинами мира: ненаучной и научной. Теперь, мол, должен быть целый ряд картин: ненаучная, научная по-евроатлантически, научная по-узбекски, научная по-чеченски, научная по-палестински - наконец, научная по-русски. У каждого, следовательно, по собственному анти-Декарту. Не хило? Интересуетесь, почему и «по-русски»? Потому что, как нам объясняют, после распада СССР нечто похожее на «колонизацию знания» и «самоколонизацию» произошло и в России. Даже хуже: теперь, мол, ни она себя не изучает, ни ее не изучают. Когда же она примется, наконец, изучать себя, то делать это должна будет по-своему: «поехать по деревням с лозунгом «каждой деревне - по теории!», убеждая местных жителей, что им нужна собственная наука, отличная от городской». Так социолог Смолькин насмешливо расшифровывает этот поход. То же и с городами, областями, краями, не говоря о республиках. Каждому и каждой - по теории, к чему, собственно, кое-где и подошло, в той же, например, Чечне, на Кубани, Белгородчине.
     На первый взгляд, писания и речи «деколонизаторов знания» представляют собою достаточно невинную наукообразную графоманию людей с профессорскими званиями. Тип хорошо знакомый. Лысенки наших дней от социологии и прочих не совсем точных и не вполне естественных наук. Узнаем этот тип по двум таврам. Во-первых, намерение объять и вразумить весь мир: «Вновь появившийся двуглавый орел на российском гербе, одновременно смотрящий на Запад и Восток - не здесь ли символика и настоятельность построения именно в нашей стране общесоциологических концепций, формирующих новую методологическую основу мировой науки западных и восточных стран?». Раз вы хотите осчастливить весь мир, кто-то обязательно должен вам мешать. Отсюда - второй признак лысенковщины: наличие таких сетований (в научных статьях!), которые очень похожи на обращения в инстанции. Нам с негодованием сообщают, например, что в очередном ученом собрании центральноазиатские исследователи отказались «ставить под вопрос общепринятую западную научную терминологию и подходы». Так и видишь похожий документ в распоряжении компетентных органов какого-нибудь будущего ханства на той или иной части бывшего СССР. Впрочем, такого добра хватает сегодня и на Лубянке. Таким образом, «деколонизация знаний» легко может стать одним из лозунгов «национально-освободительной борьбы» не только отдельных частей России, но и самой России, а затем - частью культурной политики победителей. Это значило бы окончательно отгородиться от мира - состояние, которое может поддерживаться только полицией и зомбоящиком. Кто осмелится утверждать, что двуглавый к этому совершенно не готов?
     Еще не очень интересно? Тогда примите во внимание, что данная программа самоизоляции России подается вкупе с жесткой критикой именно этого курса, который обозначается такими словами, как «радикальный шовинизм», «позиция осажденной крепости», «культурно и религиозно фундаменталистское полицейское государство». Ну, вот что это такое? Как можно осуждать то, к чему призываешь? Перед нами - одно из свидетельств всеохватного кризиса, переживаемого страной. Отсюда, например, решимость социолога Кирдиной «восстановить единство представлений о человеке, обществе и мире на основе идеи Троицы», а жизнь всех государств свести к двум «матрицам»: восточной, включающей Россию, и западной. Восточная - она женская, «покоящаяся, принимающая». Западная, сами понимаете, мужская, «агрессивно-технологическая, передовая». Люди никак не решат, чего они хотят. Только в такой атмосфере по-своему счастливый профессорский ум способен представить себе благополучное существование общества, заменившего социальную науку шарлатанством.

     Анатолий СТРЕЛЯНЫЙ,
писатель и публицист,
ведущий программы
Радио Свобода «Ваши письма».