Может ли Татарстан стать «Дагестаном на Волге»?

     Насилие пришло в прежде спокойный Татарстан. Злоумышленники застрелили заместителя муфтия республики Валиуллу Якупова и взорвали автомобиль самого муфтия Илдуса Файзова, который получил ранения ног.
      Следствие однозначно связывает нападения с профессиональной деятельностью потерпевших и рассматривает две основные версии: финансовый конфликт вокруг организации хаджа в Мекку и борьбу между радикальными и умеренными последователями ислама, к которым принадлежали Якупов и Файзов.
      Правоохранители не сомневаются, что оба нападения были скоординированы между собой и тщательно готовились.
      Следователи предполагают, что преступники следили за Файзовым несколько дней и изучили его привычки, в частности, знали, что в четверг он сам сядет за руль, и прикрепили взрывное устройство к днищу джипа под водительским местом. Убийство Якупова, судя по почерку, тоже дело рук профессионалов.
      В пятницу Следственный комитет РФ объявил о задержании пятерых подозреваемых, один из которых, 57-летний Рустем Гатауллин, возглавляет компанию «Идель Хадж», которую Файзов отстранил от прибыльного бизнеса.
      Это, казалось бы, подтверждает первую гипотезу. Впрочем, одно не исключает другого.
     

«Им нужна кровь!»

      «Нападение на мусульманских религиозных деятелей, к сожалению, в современной России стало обычным преступлением. Однако раньше эти преступления совершались на Северном Кавказе, до Казани, Поволжья ситуация не доходила», – констатирует аналитик Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока Гумер Исаев.
Глава Чечни Рамзан Кадыров, не дожидаясь итогов расследования, однозначно возложил ответственность на ваххабитов.
      «Случившаяся трагедия наглядно свидетельствует о том, что для ваххабитов нет ничего святого, нет у них истинной веры, нет жалости к людям. Им нужна кровь! Их призвание – убивать людей, убивать мусульман, убивать женщин, детей, беззащитных граждан», – говорится в заявлении на сайте правительства Чеченской республики.
      Нападения произошли за день до начала священного мусульманского месяца Рамадан, в который должно прекращаться всякое кровопролитие. Религиозные экстремисты в Ираке и на Северном Кавказе часто устраивали нападения именно в канун Рамадана.
      Руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Раис Сулейманов также связывает недавние преступления с религиозным экстремизмом.
      «Они (Файзов и Якупов) были яркими представителями традиционного течения ислама и постоянно наносили удар по радикальным мусульманам, число которых в Татарстане за последние годы значительно увеличилось», – заявил он.
      Глава Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко считает, что делать далеко идущие выводы преждевременно.
      «Могла быть и радикальная сектантская группа, и криминальные разборки, – заявил эксперт Русской службе Би-би-си. – К сожалению, вокруг татарстанского муфтията последний год было много разговоров о злоупотреблениях как финансовых, так и связанных с выборами и назначениями».
 

Врагов хватало
 

      Став 13 апреля 2011 года муфтием Татарстана, Илдус Файзов публично обвинил своего предшественника Гусмана Исхакова в попустительстве распространению салафитского (ваххабитского) направления ислама. По его словам, «в 90-е к нам буквально хлынули проповедники из Саудовской Аравии, где ваххабизм является государственной религией».
      Новый духовный лидер провел своего рода «аттестацию» всех имамов и отстранил некоторых из них, вызвав недовольство части верующих.
      В декабре прошлого года, после того как муфтий снял имама Альметьевской соборной мечети Назира Аухадеева и назначил на его место Рафика Миннеахметова, группа местных мусульман заблокировала вход в храм, не желая впускать назначенца Файзова.
      В апреле этого года, когда Файзов освободил от должности имама главной мечети Татарстана Кул Шариф Рамиля Юнусова, в Казани прошли два митинга, участники которых называли Духовное управление мусульман республики «марионеточным» и призывали муфтия «прекратить делить мусульман», угрожая в противном случае «встать на баррикады». Пришлось оставить Юнусова в Кул Шарифе на правах второго имама.
      Прервали отношения с Духовным управлением некоторые общественники, сотрудничавшие с ним при Гусмане Исхакове, например, Союз мусульманок Республики Татарстан во главе с Наилей Зиганшиной и организация «Вакф», занимающаяся благотворительностью и устройством бесплатных обедов для бедных. Уволилась часть штатных сотрудников.
      Последний по времени скандал разгорелся из-за того, что муфтий отстранил от организации паломничества в Мекку прежнего туроператора «Идель хадж» и создал для этого новую фирму – ООО «Татарский деловой мир».
      По словам представителей ДУМ, «Идель хадж» не гарантировал «духовную безопасность паломников за границей» от вредных ваххабитских влияний.
      Недовольные паломники обратились к Файзову с открытым письмом, в котором обвиняли его в организации «собственного бизнеса на хадже», нового оператора – в завышении стоимости туров, и призвали восстановить статус-кво.
18 июля, за день до покушения, Файзов созвал пресс-конференцию, на которой назвал действия оппонентов «шантажом» и заявил, что на уступки в вопросе о хадже не пойдет.
      Из Татарстана ежегодно отправляются в Мекку около двух тысяч паломников, и рынок соответствующих услуг оценивается в 250 миллионов рублей.
      Покойный Валиулла Якупов навлек на себя резкую критику призывом сжигать религиозные книги, включенные властями в списки экстремистской литературы.
 

Разбитая витрина?
 

      Еще в царские времена «приволжский» ислам считался более умеренным и светским по сравнению с кавказским, тем более арабским. Именно татарские богословы и духовные писатели, в частности, Шигабутдин Марджани, чаще других выступали с обновленческих позиций. 
      В современной России Татарстан всегда противопоставлялся бурлящему Северному Кавказу в качестве витрины гражданского согласия, межэтнического мира и религиозной толерантности. «Казанский вариант» ислама был, с точки зрения государства, образцом для подражания.
      Последнее преступление на почве религиозного экстремизма произошло в Татарстане в 1999 году, когда группа обученных на Северном Кавказе боевиков взорвала две ветки магистрального газопровода.
      Полпред президента в Приволжском федеральном округе Михаил Бабич на недавнем совещании с губернаторами похвалил Татарстан за низкий уровень религиозного экстремизма.
      По мнению некоторых экспертов, власти долгое время выдавали желаемое за действительное.
      Так, в статье под названием «Лесные мусульмане диктуют религиозную моду Татарстану», опубликованной в «Независимой газете» как раз в день покушения, говорится, что Доку Умаров некоторое время назад призвал сподвижников переселяться в Поволжье, чтобы поднять на борьбу местных мусульман и превратить Татарстан и Башкирию в провинцию «Идель-Урал» возглавляемого им «Имарата Кавказ».
      Со ссылкой на местные источники издание утверждает, что «в не менее чем пятой части казанских мечетей сильные позиции имеют выходцы с Северного Кавказа, многие из которых связаны с вооруженным подпольем», а татарская молодежь, особенно сельская, подражает сверстникам из Чечни и Дагестана в одежде и манере поведения.
      В апреле муфтий Пермского края Мухаммедгали Хузин направил Михаилу Бабичу меморандум о росте радикальных настроений в Татарстане, в котором предупреждал о возможности покушения на муфтия.
      «Чиновники решили занять такую позицию, что в республике тишь да гладь», – заявил он после нападений изданию "РБК daily".
      По оценке Хузина, «активных ваххабитов в Татарстане около трех тысяч, они могут оказывать влияние на гораздо большее число людей, прежнее руководство татарского муфтията потворствовало распространению ваххабизма в Закамье – в Нижнекамске, Елабуге и Альметьевске».
      Раис Сулейманов опасается превращения Татарстана в «Дагестан на Волге» и утверждает, что татарские приверженцы радикального ислама якобы воюют на Северном Кавказе и у талибов.
      Максим Шевченко призывает не идеализировать прошлое и не драматизировать настоящее. Отношения между Москвой и Казанью отнюдь не всегда были безоблачными, указывает он.
      Эксперт напомнил о взятии Казани Иваном Грозным, жестоко подавленном башкирском восстании под предводительством Салавата Юлаева, в котором участвовали и татары и которое имело не только классовую, но и религиозную подоплеку, и о широко распространенных в Татарстане во время первой чеченской войны симпатиях к мятежной Ичкерии, вылившихся в сбор гуманитарной помощи и попытку на законодательном уровне исключить участие татарстанских призывников в боевых действиях.
      Что касается дня сегодняшнего, следует, по словам Шевченко, разделять экстремизм и теологические дискуссии.
      «Одни православные почитают Владимира Соловьева, а другие – отцов церкви IV – V веков. Точно так же есть граждане России мусульманского вероисповедания, которые, не нарушая закон, по-разному воспринимают свою религию. От идеологических и богословских разногласий до террора путь очень долгий. Борьба с ваххабизмом иногда прикрывает административно-хозяйственные злоупотребления, которые существуют во многих духовных управлениях», – заявил он.
      Ряд наблюдателей связывает рост религиозного радикализма в Татарстане с бедностью и особенно с социальной неустроенностью переселившейся в города сельской молодежи, но Шевченко считает эту гипотезу надуманной.
      «Татарстан не Афганистан, где овца – уже богатство. Это один из самых преуспевающих регионов России», – говорит он.
Репрессии или диалог?
      Представители мусульманской общины Казани выступают с заявлениями, осуждающими террор, и опасаются нежелательных последствий для всех приверженцев ислама.
      «Это могли сделать только животные, – сказал Аяз Мингалеев, занимавший при Гусмане Исхакове пост заместителя муфтия по делам хаджа. – Какие бы разногласия не были, насилие – это не решение вопроса. Я даже представить себе не могу, какие последствия будут после этого для мусульман Татарстана».
      «Ислам против насилия: те, кто совершил это преступление – не мусульмане. Страшно то, что это происходит не где-то, а в толерантной Казани. Понятно, какой вывод сделают теперь: раз он (Файзов) боролся против салафитов, значит, это они. Опять тень на мусульман», – заявил известный оппонент муфтията, казанский ресторатор Мурат Галеев.
      «Будет дестабилизация ситуации в Республике Татарстан. И будет новое закручивание гаек», – прогнозирует востоковед Гумер Исаев.
      Директор правозащитного центра «Сова» Александр Верховский указывает, что даже ваххабиты – не обязательно террористы.
      Максим Шевченко призывает найти и покарать «мерзких преступников», но не записывать во враги всех, чье мнение расходится с позицией государства.
      «Надо расширять диалог прежде всего с мусульманской интеллигенцией и молодежью. Не следует навязывать муфтиев, которые активно не принимаются общиной. Выборы муфтиев, которые являются прежде всего администраторами, распоряжающимися деньгами, должны быть демократическими, а не так, что пришел человек из ФСБ и сказал: вот этот будет у вас главным! Эти времена прошли», – говорит он.
      «Среди мусульман есть высокообразованные люди, знающие несколько языков и способные вести дискуссии о религии, истории и культуре на самом высоком уровне, – продолжает эксперт. – Важно, чтобы государство в ответ на желание вести дискуссии не присылало ОМОН и ФСБ, а организовывало дело таким образом, чтобы граждане России, подобно тому, как это происходит в Великобритании, могли дискутировать, о чем хотят, но при этом единым фронтом стояли против терроризма и насилия во всех формах».
 

("BBCRussian.com", Великобритания.)