2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Федерация российская и украинская
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Федерация российская и украинская

17 мая 2014 года
Федерация российская и украинская

Об истории вопроса

     Из знакомого и родного нам всем сочетания «Российская Федерация» многие наши сограждане вряд ли четко смогут рассказать о смысле и сути второго слова. Казалось, наступил такой момент, когда федерализм стал темой «нон грата» в медийном пространстве. Признаком хорошего тона стало ругать большевиков – мол, одним росчерком пера в декретном порядке ввели «ненужный» для России федерализм. Любят попрекнуть Ленина и Ко и в том, что те вдруг взяли и отдали Финляндию, Польшу, создали своими руками Украину и Белоруссию. Мол, если бы они проповедовали жесткий унитаризм – мы жили бы в самой лучшей стране мира. Естественно, подобная манипуляция историей не выдерживает никакой критики, но обвинять мертвого льва в развале советской империи гораздо легче, чем копаться в себе. Поэтому обещания Жириновского после прихода к власти на следующее утро сделать страну централизованной и встать на грабли унитаризма, не встречает сильного сопротивления.
     Между тем в первое десятилетие новой России «федеральный» дискурс активно присутствовал в медийном пространстве. Региональная политика и разделенный суверенитет, отношения между центром и субъектами федерации, межбюджетные отношения были предметом общественных дискуссий и серьезных политических баталий. Теперь многозначное высказывание Ельцина «Берите суверенитета, сколько хотите» воспринимается лишь со знаком «минус». Еще в 2003 г. «парад суверенитетов» сменился «парадом объединений», вслед за национальными округами всерьез стали поговаривать о присоединении ряда республик к более «сильным» краям. Но в первый год президентства Медведева процесс застопорился и даже немного пошел вспять. В объединенных субъектах бывшие округа получили «особый статус», став новой административно-территориальной единицей, не обозначенной в Конституции.
     Как, впрочем, не упомянут в Конституции и феномен федеральных округов. В Совете Федерации на их счет как-то всерьез заявили, что округа выполняют две функции: «Первая – организаторы площадок для приезда крупных федеральных чиновников, а вторая – доносы про регионы писать»; альтернатива полпредству – возвращение к самоорганизующимся межрегиональным объединениям.
     Верхом политики централизации стали нацпроекты, когда федеральные министерства пообъектно определили в каждом регионе точки дотаций. Это, по мнению экс-министра финансов Кудрина, «существенно предопределило нынешнюю архитектуру финансов». Ныне Кудрин как сторонник децентрализации вынужден признаться, что «министрам тяжело отказываться от полномочий распределения, контроля, мониторинга. Потому что это их власть и влияние». Новый формат централизма – федеральное министерство, управляющее Дальним Востоком. Свежеиспеченные 84-й и 85-й субъекты федерации также показательны в этом отношении – помимо собственной власти и создающихся территориальных органов каждого из федеральных ведомств появилось новое полпредство и федеральное министерство по их делам.

     О взглядах и трендах

     Приходится констатировать – политиков-унитаристов в российском федерализме коробит существование именно национальных республик. В этом смысле лидерам тренда – «либерал-демократам» вторит креативный класс Прохорова, чьи слова об экономической нецелесообразности существования национальных республик прогремели на всю Россию. При этом даже большие авторитеты в экономических институтах РАН отмечают, что и по сей день нет системного научного исследования, которое бы обосновывало унитарную модель и учитывало весь сопутствующий комплекс экономических угроз. Это даже если не принимать во внимание политический, этнокультурный и правовой базис федерации. Впрочем, Путин, назвав Прохорова после его высказывания «слоном в посудной лавке», несколько поумерил пыл унитаристов. 
     Нужно отметить, что идеальная унитарная модель Жириновского, когда из Москвы за один день меняют всех губернаторов и знают, сколько гвоздей нужно Владивостоку, не существует в природе. И здесь часто приводимый пример КНР, Франции или других европейских стран не просто нерепрезентативен, он очень далек от истины. В Китае идет процесс децентрализации бюджетной системы и делегирования полномочий вниз, существуют автономные районы с большими полномочиями и принцип «одно государство – две системы», на государственно-партийном уровне имеется ряд проектов реальной федерализации страны.
     Страны Евросоюза взяли на вооружение принципы субсидарности и разделенного суверенитета, в рамках которых центральные органы власти играют гораздо меньшую роль, чем в России. В Испании, Италии, Японии, в Соединенном Королевстве существуют вполне самостоятельные региональные правительства. Славившаяся своим централизмом Франция и та движется в сторону передачи полномочий на уровень избираемых региональных органов власти. В регионах и муниципалитетах сосредотачивается до 70% налогов. Даже в условиях, когда гигантская инфраструктура и огромные команды управляются с другого континента пару кликами мыши, мировой тренд складывается в пользу регионализации и значительной децентрализации власти.
     Но пока у нас получается так, что федеральный центр, чтобы исполнить майские указы президента, перекладывает часть головной боли на регионы, урезая при этом часть доходных статей в пользу федеральной казны. Закономерной на этом фоне прозвучала и обеспокоенность В. Матвиенко сокращением финансовой помощи регионам с учетом роста дефицита их бюджетов. В свою очередь, регион оптимизирует дотации муниципалитетам, которые «режут» свои бюджеты – на культуру, на дворовую инфраструктуру, на дороги и т.п. Так, Республика Татарстан 56% собранных налогов складывает в федеральную казну, а из 44% оставшихся денег отдает муниципалитетам 10%. Благо около 3 – 5% возвращается через всевозможные ФЦП. Татарстану, единственному из регионов, сохранивших договор о разграничении полномочий с федеральным центром, до «классической» бюджетной пропорции «центр – регионы – муниципалитеты – 33%/33%/33% пока далеко.

     Об истории эволюции во взглядах

     Вспоминали о федерализме лишь при острой необходимости, видя в нем источник прежде всего социально-экономического развития страны. Так, в сентябре на встрече с Советом Федерации премьер Медведев заявил о том, что «пора переходить к тому, чтобы регионы сами определяли, что они хотят забрать от федерального центра при соответствующем финансировании». Кроме того, от премьера исходила инициатива возвращения к прежней практике оформления договоров при распределении полномочий между центром и регионами. Сенаторы предложение премьера поддержали. Тему дальше раскрыл Шувалов, который по приезде в Татарстан не только заявил об экономической целесообразности предложений премьера, но и пошел дальше, заявив, что второй государственный язык республик – это достояние и богатство России.
     Вообще надо сказать, Медведев в вопросе развития федеративных отношений весьма эволюционировал. От невозможности возвращения к выборам глав регионов, концепции развития 20 городских агломераций взамен 83 регионов, неуклонного роста функций и численного состава федеральных ведомств на местах он пришел ровно к противоположным позициям.
     Главный ненавистник империализма во всех его проявлениях Ленин тоже эволюционировал во взглядах на федерализм. В течение десяти лет от отрицания федерации он и вовсе пришел к пониманию необходимости для страны конфедеративного строя. Ленин не успел. Формально на свет появилось союзное государство, на деле реализовался известный сталинский проект автономизации «республик свободных», но союз не получился даже вековым.
     Оживившаяся тема федерализма не прошла мимо и интересов крупного бизнеса. В. Алекперов аккуратно вслед за Шуваловым высказал мнение о передаче части нефтяных доходов в региональные бюджеты. Естественным образом, главы регионов поддержали предложение фельдмаршала нефтянки.  
     Хотя, похоже, что воз предложений и ныне там. Бирюлево, Волгоград и Новый год, Сочи, Украина, Крым приостановили обсуждение в СМИ перспектив российского федерализма. На повестке дня в российском общественно-политическом пространстве появилась тема федерализма украинского…

     Россия и федерализм украинский

     В самой Украине тема федерализма не нова. Еще отцы-основатели Украины по взглядам были убежденными федералистами, и они не исключали, что автономная Украина будет представлять собой федерацию. Рожденное революцией украинское государство собиралось из осколков бывших империй и без прямого участия большевиков, недолгое время украинский запад и восток были вместе. Но из-за военной ошибки Сталина-Тухачевского советская Украина на более чем два десятилетия вновь оказалась без галичан. Жизнь порознь отложила проблему объединения украинского народа, подвергнув забвенью идею федерации. А в 40-е гг., когда сложились сегодняшние границы Украины, федерация отсутствовала в политическом инструментарии коммунистов. В этом смысле унитарная Украина – это советское наследие.
     Заговорили о федеративной форме существования лишь в незалежной Украине. Хотя поднимали этот вопрос далеко не маргиналы, тема отодвигалась на информационную обочину, изредка возникая в политическом лексиконе украинских политиков. При этом «федеративные соседи» как-то особо не подсказывали с этой темой.
     Можно долго перечислять минусы и плюсы украинского федерализма. Однако в 2014-м он предстал в новой ипостаси. Для противоборствующих сторон он приобрел двухмерное измерение «черное-белое»: для Киева это синоним сепаратизма – так что партия регионов и Добкин отказались произносить данное слово в своей программе. Для украинской «русской весны» федерация – единственный вариант сохранения себя в Украине. Между тем четких проектов федеративного переустройства страны не предложено, но федерализация уже превратилась в инструмент с идеологическим звучанием.
     За подобным лозунгом стоит конкретная цель – максимально ослабить влияние центральной власти, вплоть до получения регионами ограниченных внешнеполитических полномочий. По сути, это уже не федеративное, а конфедеративное устройство. Здесь важно вести не только самостоятельную языковую политику, но и участвовать в исторических «войнах памяти», децентрализовать не только власть, но и идеологию. 
     Если судить по риторике депутатского и экспертного истеблишмента России, ставшего в одночасье убежденными федералистами, их видение государственного устройства Украины также близко к конфедерации. В этом отношении показательна недавняя передача Петра Толстого, где депутат Марков объяснял депутату Хинштейну, что есть федерация договорная и конституционная (устанавливаемая «сверху» и не предполагающая самоопределение народов). Хотя Марков тоже слегка слукавил, указав на Россию как на конституционную федерацию. Не все так просто в истории российского федерализма, часть субъектов входила в федерацию на сугубо договорных началах – Башкортостан, Тыва и Татарстан, теперь еще и Крым.    
     Украине настоятельно предлагают перепрыгнуть через две ступени в развитии формы государственного устройства. При этом трудно представить себе жизнеспособность федерации, в которой одна равнозначная часть страны воюет за «красных», а другая часть за «белых». В условиях несимметричности субъектов Российской федерации предложить конкретные варианты внедрения федерализма еще сложнее. Все-таки двойные стандарты – ярлык для Запада, а не для России.

     Айрат ФАЙЗРАХМАНОВ.


Комментарии (1)
Guest, 19.05.2014 в 09:37

двойные стандарты-это когда на украине за сепаратизм,в раше-ДАВИТЬ НА КОРНЮ!и так во всем.мулла сказал:наша книга говорит...каждый раз по другому,как мне надо!в опщем-по куй мороз.