Эксперимент в Перми

     Сегодня суть Перми описывается не тем, каков этот город сейчас, а тем, каким он должен был стать, но не стал, пишет журналист «The New York Times» Иван Нечепуренко.
     Предполагалось, что в городе появятся новый оперный театр по проекту британского архитектора Дэвида Чипперфилда, а также музей современного искусства и галерея знаменитых пермских деревянных скульптур. Российские и зарубежные гости смотрели бы театральные представления на раздвижных сценах и разглядывали бы прогрессивный стрит-арт. «Но ничто из этих идей не воплотилось», - пишет автор.
     В 2008 году Пермь стала площадкой социально-культурного эксперимента. Тогдашний губернатор Пермского края Олег А. Чиркунов решил с помощью арт-проектов стимулировать модернизацию провинциальной жизни. «Чиркунов, амбициозный политик, заглядывавший вперед, пригласил руководить проектом Марата Гельмана, видного российского арт-импрессарио, а порой - политтехнолога», - говорится в статье.
     «Мы разрушили стереотип, что в России не может быть ничего интересного за пределами Москвы и Петербурга, - говорит Гельман, который позднее уехал из России в Черногорию. - Местные жители осознали, что их статус изменился, и стали требовать большего. Когда в городе есть музей современного искусства, люди требуют еще и чистых улиц».
     Но «краткое возрождение закончилось в 2012 году, и Пермь вернулась к своему прежнему статусу типичного российского промышленного города - никакого гламура, прелестные, но по большей части потускневшие здания времен царизма в центре да нагромождения серого бетона в пригородах», - говорится в статье.
     По словам автора, Гельман надеялся, что его проект преображения Перми наделит провинциальные города определенной независимостью в стране, где большинство регионов зависит от Москвы и легко поддается контролю Кремля.
     «Меня приглашали во многие ведущие оркестры Европы, но я предпочел остаться в Перми, - говорит Теодор Курентзис, возглавивший оперный театр в Перми по приглашению местных властей. - Дело в том, что я верю в эту утопическую идею продвижения «плана Б» российской культуры».
     Нечепуренко комментирует: «Но эта концепция была неприемлемой для единственного человека, чье мнение в России выше всех остальных, - президента Путина». В 2012 году Москва назначила нового губернатора вместо Чиркунова - Виктора Ф. Басаргина.
     «Басаргин вскоре взялся демонтировать большую часть того, чего достиг Гельман. Он назначил местным министром культуры Игоря А. Гладнева и недвусмысленно приказал ему вернуть Пермь в ее прежнее скучное состояние. Гладнев в интервью сказал, что гордится своей работой, а элитарную западную культуру назвал «чумой», заразившей его город», - говорится в статье.
     « Эта чума буйно цвела на земле Пермского края, - сказал 55-летний Гладнев, бывший актер. - В этот период никакие выдающиеся выставки не проводились, ни один достойный исполнитель не появился. Не было создано ничего глубокого и яркого».
     Гладнев настолько торопился обнародовать свои резкие замечания, что даже опубликовал все интервью с «The New York Times» на своем сайте, прежде чем эта статья появилась на свет. «Местные ведущие деятели культуры испытали шок», - пишет автор.
     Вначале исчезла скульптура «Красные человечки», против которой протестовали пермские консерваторы. Позднее на ее месте появился почетный знак в честь ордена Ленина.
     В июле Гладнев уволил директора местного театра Бориса Л. Мильграма, который был его предшественником на посту министра культуры.
     Газета сообщает: «Отставка Мильграма так возмутила общество, что губернатор Басаргин счел нужным восстановить его в должности».

     («The New York Times».)