Зулейха открывает глаза?

     Роман Гузель Яхиной получил довольно широкий позитивный отклик в средствах массовой информации, ему была присуждена литературная премия «Ясная Поляна», и он позиционируется как один из основных претендентов на российский Букер. Все это побудило меня внимательно прочесть данное произведение. В этом был в значительной мере и интерес историка, который уже не первый год занимается темой массового раскулачивания в Татарстане и ссылки крестьянских семей в отдаленные регионы СССР. Этот интерес не случаен, так как родился и живу в Магнитогорске, куда в 1930 – 1931 годах буквально из всех районов Татарстана было выслано на строительство металлургического комбината и города более 30 тысяч человек, преимущественно крестьян, из которых около половины составили татары (мусульмане и крещеные). Летом 1931 года сюда были насильно привезены и семьи моих родителей. Отцу в тот момент было пять лет, а матери лишь три. В результате на долгие десятилетия образовалась большая, из нескольких тысяч дворов, своего рода татарская деревня, растворенная во множестве поселков левобережья города. Вот в этой деревне я родился и вырос в обстановке очень плотной татарской этничности. Старики были массово религиозны, хорошо образованы (в татарском формате), прекрасно знали арабские язык и письменность, а порой персидский и турецкий. Абсолютно все татары, от мала до велика, говорили на родном языке. В домах с утра до вечера звучали суры Корана, часто пелись татарские песни, а дети познавали народные сказки, пословицы и поговорки, родовые предания.
     Словом, о раскулаченных татарах я знаю не понаслышке, не только из исторических книг, но имел возможность непосредственно долгие годы впитывать в себя их мироощущение и жизненный опыт. Татарский язык и культура стали первоосновой моего сознания, важной, но не единственной его частью. В ходе десятилетий непрерывно образования и развития жизнь преобразовала меня из моноэтничного татарского мальчика в полиэтничную личность, в мышлении которой присутствует многоядерный «процессор», где кроме татарского культурно-языкового ядра присутствует весьма мощное русское ядро, а также два компонента поменьше – итальянский и английский. Вероятно, меня можно обозначить как представителя нового поколения «евротатар». Подробно рассказал о себе лишь для того, чтобы глубже пояснить причины своего критического, но вовсе не узко националистического, взгляда на роман Яхиной.
     На мой взгляд, автор романа несомненно обладает литературным талантом, ею весьма художественно и детально выписаны портреты всех действующих лиц в суровые и безжалостные годы сталинских репрессий. Поражает глубокое знание сюжетов и образов татарской мифологии, искусно вплетенных в повествовательную ткань произведения. Но вместе с тем, на мой взгляд, книга имеет не только антисталинскую, но в определенной мере и антитатарскую направленность. Главная героиня романа Зулейха многократно называет представителей советской власти, раскулачивающих крестьян, «красноордынцами», причем как на источник этого сопоставления указывает именно на Золотую Орду. Она настойчиво повторяет с ненавистью, что ее предки постоянно воевали с войсками Чингисхана. Все это рождает аналогию с песней военных лет «Священная война»: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темную, проклятою ордой». Много общаясь с раскулаченными татарскими стариками, никогда не слышал от них худых слов о Золотой Орде и Чингисхане, никогда они не обозначали своих гонителей из ОГПУ-НКВД как «красноордынцев», а называли их, независимо от национальности, емким татарским словом «душманы». Негативное отношение к Золотой Орде противостоит уже устоявшейся точке зрения академических ученых – историков не только Татарстана, но в целом российских, а также зарубежных. Многие тюркские народы и государства (Казахстан, Узбекистан) сегодня восстанавливают свою подлинную, запретную прежде историю, имеющую золотоордынские истоки. И если мы хотим хороших отношений с нашими ближайшими соседями, то должны с уважением относиться к их историческому прошлому.
     Яхина находится в странном противоречии: c одной стороны, роман имеет явно антисталинский характер, а с другой, оценка Золотой Орды идет в духе с известным сталинским постановлением 1944 года, после появления которого были уничтожены многие советские историки. Но при этом она производит впечатление достаточно умного человека, мыслящего вполне рационально, не без пользы для себя. Долгие годы ее работы в Москве в области пиар – технологий вряд ли прошли бесследно. Значительная часть московско-питерской творческой интеллигенции по инерции продолжают муссировать тему «татаро-монгольского ига». Например, известный режиссер Кончаловский в своем недавнем интервью отметил, что беды России во многом связаны с тем, что в каждом русском сидит хан Батый. Уже более 700 лет прошло после его смерти, а все сидит… Поэтому, если Яхина хочет быть своей для столичной творческой элиты, то было правильным в очередной раз осудить «проклятую орду».
     Зулейха в свой татарской деревне Юлбаш выглядит как «луч света в темном царстве», как Катерина в пьесе Островского «Гроза». Но если Катерине от беспросветной жизни пришлось утопиться, то на счастье Зулейхи ее раскулачили и сослали на лесоповал в далекий сибирский спецпоселок. Жители татарской деревни в романе ограниченно представлены двумя зловещими фигурами – мужа героини Муртазы и ведьмы-свекрови Упырихи, представляющий новый вариант Кабанихи. Я встречал подобных людей среди раскулаченных татар, но процент их был крайне ничтожен. И вряд ли стоит их обобщать и типизировать. Мужчины из сосланных крестьян возраста Муртазы были крайне преданы своей большой семье, своим родителям, женам и детям. Именно любовь и сплоченность татарских семей, их предельное коллективное трудолюбие помогали им выживать в самых нечеловеческих, запредельных условиях.
     По прочтению романа так и не понял его названия. На что Зулейха открывает глаза? Из мрачного мира татарской деревни на светлый мир сталинского концлагеря? Как удачно у нее все сложилось! И мужа, перспективного русского, доброго офицера НКВД, обрела и сына Юзуфа с уже русской фамилией и именем отправила в Ленинград. Зулейха постепенно перестает молиться, русский язык в ее сознании практически вытесняет татарский. Ведущей смысловой линией романа является художественно-поэтическое отображение процесса тотальной русификации главной героини, что совершенно нехарактерно для эпохи 30-х годов. Например, магнитогорская ссылка была местом наиболее массовой концентрации тысяч раскулаченных татарских семей, но мне неизвестно ни одного факта столь быстрого, за считанные годы, перехода татар в русские. Напротив татары того времени обладали просто максимальной этнической устойчивостью по сравнению со многими другими репрессированными народами, чего не скажешь о более поздних временах.   
     Последние сто лет были для Россия полны испытаний, в результате которых представители русского этноса достаточно массово уезжали и уезжают за границу, где многие из них подвергаются дерусификации, теряют свою былую культурно-языковую идентичность. И меня вряд ли порадовал бы роман об успешных результатах этого процесса, ибо для меня очень важно сохранение русского языка и культуры, которые являются составной частью мироощущения большинства сегодняшних татар. Но все же для определенных слоев российского социума характерны радикальные стереотипы решения национального вопроса, которые исходят из того, что чем больше русских тем менее конфликтно общество. Хотя достаточно вспомнить такие факты российской истории как церковный раскол, как революцию и кровавую гражданскую войну внутри русского мира, чтобы понять опасную иллюзорность подобных воззрений. И пусть русские остаются русскими, а татары татарами как два дружественных этноса вполне дополняющих друг друга.  

     С.Х. АХМЕТЗЯНОВ.
     Магнитогорск.

     На снимке: Гузель Яхина.