2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Культура и искусство XXX Шаляпинский (часть 2)
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

XXX Шаляпинский (часть 2)

28 февраля 2012 года
XXX Шаляпинский (часть 2)

     «Севильский цирюльник» Россини, дирижер Марко Боэми, шел в концертном исполнении. Что не убавило достоинств бессмертной оперы. Пожалуй, даже наоборот. Солисты исполняли свои партии с таким подъемом, что зал был втянут в астральный музыкальный энергетический вихрь. «Севильский цирюльник» поразил свежестью и легкостью, драйвом в хорошем смысле этого слова, это была настоящая опера-«экшн», держащая слушателя в напряжении, «пиршество звука».
      Елена Максимова (Москва), Розина, пела на пределе своего голоса и с вдохновением. Причем испытывала от этого чистое удовольствие. Владимир Мороз (Мариинский театр), Фигаро, он исполнял также роль Онегина на открытии фестиваля, отвечал на ее вызов, летая по сцене с сильным прозрачным голосом, полностью сливаясь с ролью. Его отличала самоирония таланта. Он, кстати, отметил перед спектаклем, что вот считают в музыкальной среде, чем сильнее голос, тем тупее человек, весь интеллект «уходит» в голос, но он, например, был призером областной олимпиады по математике. И солист не может быть «тупым», потому что необходимы «математические» мозги, чтобы все просчитать – музыку, языки, стили, ритмы, интонации. Добавил: черпает вдохновение, как певец, в любви. Евгений Ставинский пел партию Бартоло. Он к тому же дирижирует Дубненским симфоническим оркестром. Для него «вокал и пение – это магия». То есть олицетворяет себя с шаманом, переводит слушателя с помощью своего голоса в иное измерение. Даниил Штода (Мариинский театр), граф Альмавива, тоже блеснул своим опытом и утонченным дарованием. Михаил Светлов-Крутиков (Большой театр), дон Базилио, в 1998 году исполнял в Казани роль Бориса Годунова. Он говорит, такого количества оперных спектаклей, как на Шаляпинском, ни один фестиваль Европы не представляет. Он считает, зритель в Казани ничем не отличается от европейского. Самое главное, в «Севильском цирюльнике» зазвучал именно слаженный ансамбль, вокалисты отлично дополняли друг друга, чувствовали друг друга. Рауфаль Мухаметзянов был просто в восхищении от исполнителей «Севильского цирюльника».
      О стержневом спектакле Шаляпинского фестиваля, «большой опере» «Борис Годунов», уже писал. Контратенор Артем Крутько (Челябинский театр оперы и балета) спел арию сына царя Бориса Федора. Голос очень высокий, как сказали перед спектаклем: «Вы получите представление, как пели знаменитые певцы-кастраты XIX века». Ему нравится барочная музыка – Гендель, Вивальди. Дмитрий Кузьмин (Национальная опера Украины) выделился в роли Самозванца, несомненно, «топовый певец». Он выглядел гораздо интереснее, ярче, чем знаменитый Рене Папе (Берлинская опера). Рене Папе, царь Борис, обладатель двух премий «Грэмми», как-то не включился в атмосферу фестиваля, она его не приняла. Он, возможно, стал жертвой своей внутренней установки, вот еду в глубокую провинцию таким свадебным генералом, научу «русских» петь. И вдруг оказался по вокалу на втором плане, растерялся. Возможно, психологическая установка на музыкальную провинцию не позволила ему перестроиться, может, он просто гонорар посчитал небольшим для себя и не стал стараться, «экономил» голос. Зритель все это почувствовал. Папе контрастно выглядел на фоне сильных, чистых, искренних голосов молодежи. Складывалось впечатление, что ему еще захочется приехать в Казань и взять реванш, «реабилитироваться». По крайней мере Папе со своей скрупулезной вокальной «экономностью», рациональностью выглядел на сцене неким инородным телом, и суть здесь была не в костюме и внешнем виде, это лишь подчеркивало его несовпадение с остальным вокальным ансамблем. Ирина Макарова в роли Марины Мнишек была выше всяких похвал. Но в принципе обратил внимание, что голоса из Национальной оперы Украины звучат как-то теплее, задушевнее, человечнее, чем голоса солистов Большого театра и Мариинки, которые более «поставленные», технологичные, «обработанные», но в них нет живинки, не чувствуется теплота, радость, это красивые голоса, но несколько бездушные. Часто это совершенные и роскошные голоса «статуй», в них маловато внутренней страсти, вот об этом русская оперная школа почему-то забывает, о теплой природе жизни, о солнце в голосе. Любовь дает голосу настоящую живую красоту и теплоту.
      Алексей Стеблянко (Мариинский театр), народный артист России, исполнитель князя Шуйского, заявил: «Певец должен воплотить на сцене то, что задумал композитор… Станиславский говорил: «На сцене надо быть», а Шаляпин ему противоречил: «Казаться»… Я верю Федору Ивановичу». Конечно, думаю, что Шаляпин глубоко заблуждался из-за «казанской» тяги к эпатажу, «босяцкого» чувства противоречия «господам», ухарства. Сам он как раз именно «был». Но на сцене нужно не только «быть», на сцене нужно «любить», певца должна переполнять любовь, тогда поет его душа. Мне кажется, что вокальные школы учат петь, но не учат «любить петь» и «любить жизнь». Не зря религиозные хоры звучат более мощно, потому что опираются на чувство религиозной молитвы, благоговения перед божественностью мироздания, жизнью. Религиозный певец поет гимн Богу. С этой точки зрения голоса Национальной оперы Украины более религиозны, а голоса Большого и Мариинки более позитивистские, в лучшем случае языческие, более «академические».
      «Очарованный странник», оперу Родиона Щедрина по мотивам Лескова, Валерий Гергиев назвал мощным оперным прорывом современной русской оперы, оперой XXI века. Гергиев, без сомнения, выдающийся музыкант. Он вытянул на себе этот неподъемный «современный» груз. С точки зрения музыкальной, Лесков – очень русский писатель, красочный, фольклорный, носитель народной русской традиции. А музыка Щедрина не звучала как именно русская музыка. Возможно, Свиридов больше бы справился с задачей. Я все вслушивался и не мог понять, почему музыка так откровенно прямо противоречит Лескову, не «сопрягается». А потом понял – это был «экспортный» вариант, лубок для США. Щедрин писал эту оперу по заказу в Нью-Йорк и писал по канонам американского коммерческого успеха, это такой голливудский вариант «русской оперы». И нет здесь трагедии, серьезности, глубины, скорее штампованные спекуляции на «загадочной» русской душе. Получилось блюдо «а-ля рюс» в стиле «фаст-фуд». Но не опера по Лескову. Скорее подсознательно чувствуется мысль угодить современным тенденциям, сделать все в коммерческих канонах мейнстрима американской «голливудской» традиции. И абстрактное «псевдоавангардное» малообразное оформление сцены (а если ты минимизировал объекты на сцене, то каждый из них должен быть предельно выразительно-смысловым, нагруженным, а не «рассыпающимся»), практически создающее диссонанс восприятия, и холодная сцена, и цыганская любовь, и убийство монаха, татарский плен, убийство цыганки, раскаяние в монастыре – весь джентльменский набор знаний среднего американского буржуа о России. Россия такой и должна быть, ее «умом не понять». Зритель сравнивал «Очарованного странника» с «Евгением Онегиным», «Борисом Годуновым», операми Верди, Россини и чувствовал обмельчание. У Гергиева «бешеные» гипнотические глаза. Когда тянешь такие «современные» оперы XXI века, будешь тут современным Фаустом.
      Конечно, резанул «татарский плен» Ивана Флягина (Сергей Алексашкин, народный артист России), сцены пыток, «неимоверных» страданий с веревками и обнаженные татарские джигиты. Ну очень опереточно, а не оперно. Прекрасно пела Кристина Капустинская в роли Грушеньки, она за эту роль получила «Золотую маску» в 2009 году. Капустинская тоже пела сначала в Национальной опере Украины и лишний раз доказывает, что Украина – настоящий кладезь вокальных талантов. Музыкальность народа – вещь не случайная, она сильно связана с пассионарностью. Капустинская была прекрасна, но вот Андрей Попов, князь, монах и т.д., подкачал. Так, довольно равнодушно ходил по сцене туда-сюда. Гергиев после спектакля дал подробное интервью. Он похвалил Шаляпинский фестиваль, Рауфаля Мухаметзянова, сообщил, что на встрече с президентом Миннихановым они вместе с Рауфалем Мухаметзяновым обсуждали культурную программу Универсиады, возможность его концерта во время Универсиады. Гергиев высоко отозвался о певице Альбине Шагимуратовой.
      Гала-концерт – особый формат фестиваля. На него собирается статусная публика. Сотни роскошных автомобилей, лимузинов у театра, сотни три женщин в норковых шубах потоком – это зрелище, можно снять интересный репортаж. Выступают лучшие солисты, на фестивале было на этот раз около 60 оперных певцов, был отличный выбор, и Рауфаль Мухаметзянов оставил на гала-концерт самых интересных. Вел гала-концерт Эдуард Трескин, и нужно сказать, что вел его скучновато, «по-советски», зажато, без шарма и огонька. Слишком академично, было маловато особого оперного юмора, а он должен был создать атмосферу капустника. Блистала великолепная Ольга Пудова (Мариинка), пела Ирина Макарова, радовала номером с музыкальной куклой Сусанна Чахоян. Из мужских голосов пели Белосельский, Крутько. Отлично выступил джазовый пианист Даниил Крамер. Только не очень понятно было, зачем оказалась на сцене «акапельная» группа «Менсаунд». Если пение «Дубинушки» как-то с натяжкой можно объяснить экзотикой, группа представила песню как «русский джазовый стандарт», то остальные две композиции представляли довольно жалкое зрелище, особенно на фоне «топовых» оперных голосов. В общем, это напоминало незабвенных «лабухов».
      Несколько удивило, что никто из руководителей республики не закрывал XXX Шаляпинский фестиваль, не выступили с заключительным словом ни премьер РТ, ни министр культуры РТ, ни председатель Госсовета РТ, ни вице-премьер. Концерт и все, проходное мероприятие, не пришли на одно из крупнейших культурных событий в России. На первом из гала–концертов появились Евгений Богачев и председатель ЦИК РТ Фомин, на втором был Ильсур Метшин. Я был на обоих гала-концертах и, сравнив их, делаю выбор в пользу первого, «богачевского», он был как-то более «заводной», более «шаляпинский». Возникало впечатление, что второй концерт прошел уже после завершающего банкета и некоторые голоса звучали не с таким «праздничным» подъемом. Но на втором гала-концерте пела Альбина Шагимуратова, выдающаяся певица. Жалко, что XXX Шаляпинский быстро кончился, он оставил яркий след в культурной истории Казани и России. Повторится ли праздник через год? Это будет уже «репетиция» перед Универсиадой. Но как бы то ни было, слава «российского Зальцбурга» уже стала прочно закрепляться за Казанью.


Рашит АХМЕТОВ.


Комментарии (0)