Страж законности (ч.2)

     Спрашивается, а где эти условия? В чем они заключаются? Может быть, в систематическом сокращении национальных школ? Или в запрете преподавать школьные предметы и сдавать ЕГЭ на родном языке? 
     Эти «или» можно было бы продолжить, однако я ограничусь лишь ссылкой на закон о русском языке, который готовится в недрах Государственной думы. Этот закон, если он будет принят, станет инструментом вытеснения из жизни общества всех нерусских языков.
     Не является ли это одним из главных проявлений политики русификации нерусских народов? 
     Иногда говорят, что родной язык ребенку должен внедряться в семье. Это, разумеется, правильно. Ибо долгом родителей является пробуждение родного языка, хранящегося в генах ребенка.
     Однако в городах многие родители уже не в состоянии следовать этому долгу, ибо его не выполнили и их родители, не привили им любовь и вкус к своему языку. Словом, выросло уже несколько поколений не только родителей, но и даже дедушек с бабушками, не говорящих на своем языке. Разумеется, это не говорит о том, что из их душ выветрился родной язык. Он там, но уже запрятался в дальние уголки памяти. Дети и в школе, и на улице между собой разговаривают на русском языке. Им удобнее воспитывать и детей своих на этом языке.
     Можно и нужно ставить этим родителям в упрек то, что они, не проявляя заботы о сохранении родного языка, идут по очень легкому пути. Причем не беря во внимание, что это ведет к вымыванию национальной идентичности. Однако еще больший упрек должен быть направлен в адрес органов законодательной и исполнительной власти, нарушающих не только нормы международного права, но даже и основные положения Конституции собственной страны. 
     Нет фактически в нашей стране каких-либо гарантий для сохранения и изучения родных языков. Развивается лишь линия на их удушение. Обо всем этом я писал, повторяться не буду. Считаю необходимым лишь напомнить, что такая политика к добру не ведет. Она в контексте нынешних экономических трудностей, ведущих к обнищанию населения, может привести к трагическим последствиям.
     К этому же ведут и современные межрелигиозные взаимоотношения. Они противоречат статье 14 Конституции, в которой написано, что «никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Фактически же мы видим, что православие становится государственной религией.
     Встречи и проводы патриарха на высшем государственном уровне, равно как и участие православных иерархов в государственных мероприятиях, введение в школах изучения православной культуры не что иное, как свидетельство того, что оно функционирует как государственная религия.
     Об этом же говорят рекламируемые на многих каналах телевидения благословения иерархов крещением воинских частей и морских судов перед их отправкой на боевое задание. А ведь среди тех, кого отправляют на боевое задание, есть и представители других религий. Не грешно ли накладывать крест и на них?
     Факты свидетельствуют о том, что вопреки конституционной норме о равноправии религий перед законом фактически они далеко не равноправны. На телеэкранах, освещающих государственные мероприятия, видно, как впереди рядом с руководителями государства сидит патриарх и где-то на 4 – 5 рядах мелькают головы представителей других религиозных конфессий. 
     Можно понять участие президента страны как православного человека в церковных торжествах. Однако не совсем адекватно воспринимается, когда он лично поздравляет патриарха с днем рождения, вручает ему государственные награды и не проявляет такой же заботы к представителям других религиозных объединений.
     В светском государстве так не должно быть. Должно стать правилом для всех равное уважение всех религий, не возводя ни одну из них в ранг государственной религии. С тем, чтобы они вместе обеспечивали межрелигиозное и межнациональное согласие в стране и не вторгались в сферу государственной власти. 
     Суть, разумеется, не только в языке или вообще в гарантиях национальной идентичности. А в том, есть ли в России система стража законности, удерживающая каждую ветвь власти в пределах конституционных законов.
     Казалось бы, все ее элементы наличествуют. Есть Конституция, есть Федеральное собрание с его двумя палатами, функционируют суд и прокуратура. Есть даже Конституционный суд. Все они трудятся без устали. Принимают законы, ловят и судят преступников. Рождается кипа никому не нужных бумаг. Однако, тем не менее, нет устойчивой основы для успешного функционирования всего государственного организма.
     Часто при этом уповают на личность. Разумеется, в истории и реальной жизни личность играет большую роль. Однако ни в коей мере уповать лишь на личность нельзя. Известно, к чему привело возведение до небес повинного в гибели десятков миллионов людей Иосифа Сталина. Воспевание гимна таким генсекам, как Брежнев и Черненко, привело страну к идейному и экономическому тупику. Это не говорит о том, что не надо воздавать должное личностям, обеспечивающим прогресс в развитии общества. Особенно тем из них, кои вносят вклад в укреплении мира на земле. И все же какими бы значительными ни были те или иные личности, ни одна из них сама по себе не может претендовать на роль стража законности. Они все люди и не лишены человеческих страстей.
     Не является стражем законности, какой бы богатой по содержанию она ни была, и Конституция. Не являются им и созданные на ее основе органы управления страной. Нельзя уповать и на народ, каким бы великим он ни был. Опираясь на него и при его решающей роли достигаются успехи в мирном труде и победы в войнах. Однако подлинным стражем законности может стать только сформировавшееся гражданское общество, обеспечивающее устойчивое функционирование всей системы политической власти.
     К сожалению, в России его еще нет. Почему, в чем причина? И когда оно появится? Вопросов много. Ответы на них, несомненно, будут. Их даст сама история.

     Индус ТАГИРОВ,
академик АНТ.