2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Софизмы Бадретдиновой (ч.2)
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Софизмы Бадретдиновой (ч.2)

26 октября 2014 года
Софизмы Бадретдиновой (ч.2)

     Итак, концепция современного мироустройства, выстроенная лишь в интересах одной сверхдержавы – Америки. А мы готовы, вовсе не раздумывая, ухватиться за «Закон о порабощенных…» – эту лицемерную приманку США в борьбе за свои сверхглобалистские цели. Ведь она прямо обозначена в американских планах, предусмотренных для осуществления в послевоенной Европе – программе Бжезинского. Это всяческая пропогандистски-идеологическая, моральная, финансовая поддержка всех националистически ориентированных течений и партий, хоть сколько-нибудь обозначившихся внутри образовавшегося тогда социалистического лагеря. И старый лис вашингтонской стратегии, плотоядно облизывающий губы в ожидании столь желанных для него внутрироссийских эксцессов, это он-то радетель России? Да и просто рядовой дядюшка Сэм, как прозывался в годы моего студенчества этот прагматичнейший по своей психологии средний американос, с какой бы это стати он вдруг озаботился интересами каких-то, совершенно неведомых для него племен и народов, начисто забыв о  своих собственных – сохранности своего кошелька? Подобного рода вопросы отнюдь не волнуют партию либералов. Они ведь мыслят вон как независимо-свободно! Но почему-то перед своей акцией на Болотной они не забывают заглянуть еще и в апартаменты американских служб в Москве. Вроде бы и немалые пространства отделяют адептов регионального либерализма от их московских однопартийцев. Но суть, конечно, не во внешней дистанции. Она – в присущей для них общей программе, в доктрине не знающего каких-либо исключений тотального, повсеместного отрицания. Но обратим внимание – и в этом случае необходима обязательная оговорка, учет конкретно-исторической обстановки. Очевидно, что нигилистический пафос, который вызревал в недрах либеральной идеологии и на борьбу с результатами его воздействия на умы своих граждан была обращена вся мощь тоталитарной махины, которую представлял собою тогдашний СССР, – этот пафос заключал в себе и сугубо положительные аспекты. Для тысяч и тысяч советских людей, путем давления и шантажа, а то и прямо насильно выдавливаемых из страны, где они родились и выросли, для них либеральный Запад и в самом деле мог показаться воплощением свободной независимой жизни, которой они были лишены у себя, в родном отечестве. Но кто бы осмелился утверждать, что жизнь так-таки и замерла на этой фазе своей истории? Тоталитарный кошмар мы вкусили полной мерой. Но и долгожданная свобода на поверку, оказывается, вовсе не та идиллия, которая грезилась нам прежде, в условиях, конечно, менявшего свою личину и, однако же, то и дело показывавшего свой настоящий оскал советского большевизма. Прав автор поэтической формулы – нас манят грезы и обманы. Как раз трудно схватываемая подвижность вещества истины, представляющей не просто лишь некую, прочно застывшую, но всегда становящуюся, внешне текучую форму, которая требует все новых и новых усилий для своего постижения, – это-то обстоятельство и дается сложнее всего. У Фаика Таджи проблема решается благодаря чувству истории, факты которой, выстроенные  в единую цепь, обозначают тем самым и некую закономерность, в том числе и в национально-шовинистической программе царизма и его последователей сегодня. Не то у Бадретдиновой. Исторический процесс в ее представлении встает разбитым, разодранным в куски и клочья, в нем царит хаос, в котором невозможно разобраться. И все потому, что она исходит из ложной, внеисторической методологической концепции, о которой я говорил еще в самом первом своем выступлении по сему поводу – «ЗП» N19. Библия, Коран, научное мировоззрение, на верность которым она присягает, не более чем громогласная декларация, не имеющая под собою ровно никакого обоснования. Но эта-то риторика, на которую бы едва отважился сколько-нибудь серьезный мыслитель, по-своему симптоматична. Она показатель невообразимой путаницы, которая царит в голове Бадрутдиновой. Ведь эти откровения, навечно закрепленные в великих книгах бытия и получающие все большее подтверждение в открытиях современной научной мысли, они должны быть еще соответствующим образом восприняты, осмыслены, поняты. 
     Они – базовые ценности человечества, позволяющие направить наш ищущий взор все к новым горизонтам познания, а не застывшие догмы, закрывающие этот горизонт. К этим догмам мы еще вернемся. Пока же – снова к нашему тезису о перекличке Бадрутдиновой с сахаровской программой, в которую все пытался внедрить свой позитив наш Фаик Таджи. Однако же нет  этого позитива и сама же Бадрутдинова далеко небезболезненно переживает этот удручающий факт. Она бы искренне хотела разгрести завалы лжи, зла, жестокости, под властью которых провели большую часть своей жизни ее современники – ветераны. Не принимает она никаких «имов», как в своей простоте обозначает она суффикс «изм». Такова в ее понимании активная словообразовательная часть русского языка, применительно к различным сферам действительности – глобализм, универсализм, поликультуризм и т. д. «Имы» Бадретдиновой, конечно, уникальны в своей неповторимости. Им нет никаких налогов в языке. Разве что взятая в ед. ч. ее находка «им» перекликается с многосмысленно глубоким «мык». А в татарском языке, к которому мы с нею имеем непосредственное отношение, это междометное  изобретение  получает прямо-таки редкостную выразительность – «ык-мык». (Только в татарском языке звук, обозначаемый при помощи знака «ы», произносится не  в полногласной, но усеченной, редуцированной форме). Если бы только эти невольные ассоциации! Нет, ведь – оторопь берет от иных  приемов бадрутдиновской стилистики – так крушит и ломает она устоявшиеся смыслы и понятия языка. Вот как ведет она речь о политических репрессиях 30-х годов, осуществлявшихся, конечно, по прямой указке Сталина: «Я – свидетель этих преступлений (шахид)». Нет, невозможно поверить  –  свидетельница  сталинских преступлений,   да еще и шахид(ка)!  Ведь  не подозревает человек, какой страшный оттенок, а именно исполнение   какой убийственно смертоносной акции обозначает это слово в языке, на котором она сочиняет. Так и хочется уточнить – а как у нее по части пояса-то? Все в полном порядке? Остается только взяться за предохранитель?  С таким-то  запасом смыслового багажа, семантических смещений, с  бесконечными уточнениями понятий,  неряшливостью, неразборчивостью письма – и прямо к высотам политологии, теориям современного мироустройства, демократии? Такое, конечно, возможно только  в наших  пенатах, но никак  –  вот где будет уместно сказать – никак  в  просвещенной Европе,  всегда высокоточной в оценке степени специальной, профессиональной подготовки кого бы то ни было. И все же постараемся не забыть истинные  побудительные причины, которые заставили ее задуматься над проблемами нашего бытия. Они, конечно,  весьма благородного свойства. Ее мучает извечный разлад, который существует между сущим и должным, противоречие между благими побуждениями и невозможностью реализовать их в обыденной жизни. Просветительский утопизм – вот как, пожалуй, точнее всего можно было бы охарактеризовать воззрения нашей героини. Вера в неизменно добрую естественную природу человека, в могущество его разума, в одухотворяющую силу красоты – вот знаменитая триада, на которой выросло учение французских мыслителей 18-го столетия –  идеология Просвещения. И еще многие десятилетия, вплоть до 20-го столетия, она продолжала привлекать  внимание своих сторонников. Вон ведь как все просто – впереди  один лишь чарующий, беспримесный  идеал  и только человеческие заблуждения, слабость незнания, непросвещенность препятствуют его немедленному достижению – такова наивнейшая в своей простоте и потому легко доступная уразумению просветительская программа. Она нашла, в частности,  отражение и в столь же однозначно простых формулах: «Определяйте значения слов и вы избавите мир от половины его ошибок». Эту-то заповедь просветителей, не подозревая об  ее истоках, и  приняла за свою веру Бадретдинова. Вся последующая история человеческой мысли, прошедшей со времени первых просветителей, когда она все более и более подходила к убеждению в несостоятельности, неприложимости их легковесной схемы к непостижимой многосложности жизни, вплоть до прозвучавшего слов гром ницшевского  заявления «Бог умер1», рушащего все разумные основания бытия, – как-будто отзвуки этой исторической драмы человечества и не докатились до ушей Бадретдиновой, все продолжающей  мыслить в категориях  поза-поза-прошлого столетия. Нет, не докатились – откуда же в таком случае это необоримое желание – вернуть, восстановить, утвердить  первозданно-истинный, коренной  смысл слов и понятий,  который-то (смысл)  единственно и в состоянии внести согласие в раздираемый противоречиями современный мир. Отсюда и сам этот праведный гнев Бадрутдиновой.  Подняв все забрала,  она принимается обличать не укладывющийся в разумные нормы  российский режим, его правителей, осуществляемую им политику и, далеко не в последнюю очередь, конечно, и меня, решительно не принимающего ее просвещенческий идеализм. Она недовольна  в том  числе  и тем, как я оцениваю личность ее родителя – «с точки зрения заржавевшей идеологии». 
Если отдать должное памяти солдата, как это, по справедливости, принято  называть  все,  уходящее  ныне, поколение  участников Великой Отечественной войны, в том числе и павшего в боях родителя Бадрутдинвой,  если назвать его настоящим героем, как я это сделал (статья «Торжество и скорбь»),  и если это и есть  «заржавевшая  идеология», –   в таком случае  я совершенно с нею согласен. «Даже фамилия моего отца, – читаем далее, – не укладывается в его логику. Он не Бадретдинов. Это моя фамилия по мужу». Обратите внимание – «фамилия  … в логику» – сказать осмысленнее  никто, конечно, не сможет. Тем более – кто муж, а кто  родитель по своей фамилии, если не делает этого   сама  Бадретдинова – статья  «День скорби».  Склоннось к эмпирике, к однозначно-прозрачной, неизменной ясности, как однозначна ее отцовская фамилия (она, оказывается-то, Гимашев) – качество, которое определяет основную особенность мышления Бадрутдиновой. Награжденный многими орденами, которые перечисляет здесь Бадрутдинова, капитан Советской Армии, политрук Гимашев Ф. А однако никак не заслуживает звания – «герой». 

О. Х. КАДЫРОВ.
(Продолжение следует.)


Комментарии (10)
Аналитик, 27.10.2014 в 10:06

Все совершенно ясно - русские империалисты "О.Х.Кадырову" поставили задачу внушить татарам, что главная угроза для татар исходит от американского империализма. На деле же главная угроза татарам исходит именно от русского империализма, пытающегося превратить татар в навоз для процветания русского этноса, уничтожив татарский язык, культуру и государственность. Вот так, "О.Х.Кадыров", а в действительности обычный ванька-провокатор!

Guest, 27.10.2014 в 14:55

"виноват мериканский империализм"-эту расхожую
истину с сарказмом употребляли меж собой парткомовские по любому факту советского разгильдяйства в семидесятые где-то годы,да и позжее.

Guest, 30.10.2014 в 12:04

из каких гуманных соображений вывешивает сюда
ув.редактор этого пожилого ОКТЯБРЕНКА,
который извергает из далекого прошлого
пахучий туман-прямо химпредприятие,
вредное производство.
ПОРТИТ ЭКОЛОГИЮ!

Аналитик, 31.10.2014 в 23:27

Guest, 30.10.2014 в 13:04
из каких гуманных соображений вывешивает сюда
ув.редактор этого пожилого ОКТЯБРЕНКА,
=============
Наверное, из тех же соображений, что и Фана Валишина, Черняеву и т.п.

Guest, 01.11.2014 в 08:13

Две культуры: Бадрутдинова математик, Кадыров гуманитарий. Еще Сноу писал о разных типах мышления.

Guest, 01.11.2014 в 08:15

Нужно поженить Валишина и Черняеву.

Guest, 01.11.2014 в 12:30

и кто же родится?

Guest, 01.11.2014 в 12:33

кадыров ГУМАНИТАРИЙ? - он скорее планетарий..
нет,гербарий..
нет,не так:правильный ответ - колумбарий!

Алмаз улы, 01.11.2014 в 19:25

Guest, 01.11.2014 в 09:15
Нужно поженить Валишина и Черняеву.
___________________________________________________

Ваняева!

Guest, 01.11.2014 в 21:52

коханофскую и кого там еще - не дам добро!
пусь останесся МУЗОЙ этого..как яго..рашитова