2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Первый суверенитет в Татарстане (ч.5)
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Первый суверенитет в Татарстане (ч.5)

5 ноября 2016 года
Первый суверенитет в Татарстане (ч.5)

     Надо отметить обстоятельное выступление на 4-м совещании Кашафа Мухтарова, Рауфа Сабирова. По их мысли М. Султан-Галиев – известный и крупный партийный работник, представитель Татарстана в составе центральной власти, и в его действиях нет национализма и т.д. Известно, что Ариф Енбаев, К. Мухтаров и группа татарских работников обратились в ЦК, когда был арестован Султан-Галиев, «с требованием немедленного осовобождения, с полным ручательством за Султан-Галиева».
     Позвольте представить вашему вниманию выступление Мухтарова полностью, так как этот материал читателю до начала 90-х годов оставался неизвестным, ибо хранился за семью печатями в секретных фондах архивов.
     «Товарищи, мне хочется остановить ваше внимание на некоторых моментах обсуждения вопроса для того, чтобы не могло создаться хоть тени односторонности под впечатлением речей некоторых товарищей. Ведь задачей совещания, как отметили и тов. Каменев, и тов. Куйбышев, является необходимость добиться взаимного понимания. А это понимание может ускользнуть, если удариться в односторонности и особенно, если будем говорить не на тему.
     Султан-Галиев до последнего времени в татарской среде был известен и популярен как революционер-большевик. Он работал в Красной армии и во многих пролетарских учреждениях на самых ответственных постах. И не случайно, как думает тов. Орджоникидзе, он участвовал в формировании отдельных частей. Он участвовал в широкой работе и в самые критические минуты был вне каких-либо подозрений..Дальнейшая его работа и выдвижение на крупные посты здесь в Москве, где он состоял членом коллегии Наркомнаца и председателя Федкозема, утверждает нас в убеждений, что не случайно объясняется нахождение его внутри нашей партии. Если таким образом мы устанавливаем неоднократно выраженное ему в процессе его выдвижения доверие партии, то согласитесь, могло ли быть странным доверие к нему работников татар, башкир и других? По-моему, в этом ничего странного нет. Если мы категорическим образом отмежевываемся от его контрреволюционного поступка, то все же мы не можем отрицать, что в период революционной его работы мы шли с ним, и во многом он помогал революционному развитию среди нас. Лично я считаю, что преступление не может являться логическим завершением, как некоторые старались доказать, прирожденного его национализма. Здесь уже говорили, что такой теории и практики нет и не было. Я думаю, и ЦК может подтвердить, что в прошлой деятельности Султан-Галиева выражений контрреволюции не наблюдалось, и мы, я заявляю, не видели их. Стало быть, момент зарождения преступления есть формация последнего периода, и в этом меня убеждает та окружающая обстановка, которая была в период Х съезда Советов почти вплоть до ХII съезда партии. Как писал Владимир Ильич, чуждый нам советский аппарат воспринял постановления Х съезда Советов как ликвидацию всех самоопределений. В силу ряда обстоятельств во главе этого «самодержавного» аппарата оказался И. Сталин. А волна таких же чаяний прокатилась по всей периферии. А в это время проведение вопросов национальных республик здесь не в пример осложнилось и затруднялось. На это много примеров, даже на практике сношений у Татреспублики. Взять хотя бы проведение земельного кодекса. Ведь пришлось апеллировать в Политбюро, чтобы добиться удовлетворения справедливых требований. И не зря тогда говорили, что необходимо на каждые двери Навркомзема приклеить вырезки из программы партии по национальному вопросу. В этот период создалась таким образом обстановка возбуждения. И на острие давления оказался в силу своего положения Султан-Галиев.И могло быть так, что независимо от логического хода мыслей, он мог совратиться, совсем свихнуться с пути. Я это говорю отнюдь не в оправдание хоть на тысячную долю поступка Султан-Галиева. Еще раз заявляю, что его поступок мы резко и категорически осуждаем.
     Дальше я должен остановиться на ошибочной оценке Татреспублики, как имеющей наличие националистичности, что называется преступлением Султан-Галиева. По-моему, это просто голословно. На чем зиждется это обвинение? На том ли, что Султан-Галиев писал письма татарским работникам (оговариваюсь – никогда ни об одном басмаче он нам не писал? – на том ли, что Султан-Галиев использовал курьеров Татпредставительства не по назначению? Или потому, что татарские работники встречались с ним в прошлой революционной деятельности? Невольно создается впечатление, что обвинение дано слегка несерьезно. А обвинение очень тяжелое. Особенно когда годами идешь в рядах партии, когда в самых трудных условиях налаживаешь не только работу в национальной республике, но и добиваешься взаимного понимания с русскими товарищами, когда хоть частично достигаешь сознательной поддержки Советской власти отсталыми татарскими крестьянами и, наконец, когда наши же воспитанники двух командных татарских курсов в Казани в полном составе сражаются в Бухаре против басмачей и удостаиваются наград и похвал высшего командования, – в этот момент обвинить в измене революции этих же татарских работников, простите, абсурдно. Тем более ЦК в лице секретарей (это подтвердит тов. Сталин) не раз одобрял нашу линию поведения и всю деятельность. Поэтому думаю, что надо было исследовать вначале нашу деятельность поближе и тогда делать выводы. А некоторые товарищи в своих сопоставлениях идут очень далеко и не к месту используют свое орудие. Они сваливают все в одну кучу, – как здесь, например, вытащили вопрос о бывшей борьбе левых и правых и старались спутать его с разбираемым вопросом.
     Голос. О нас не беспокойтесь.
     Мухтаров. Я о вас не беспокоюсь, наши территории разные.
     Сталин. Дорога одна.
     Мухтаров. Да дорога одна, все на тот свет придем… Мне кажется, что делать этого нельзя. Нельзя потому, что элементы обоих группировок остаются в партии и с контрреволюцией ничего общего не имеют. Тов. Каменев здесь уже прерывал одного товарища, прося говорить только по теме, и надо полагать, что основные прения по затронутым в повестке вопросам будут обсуждены у своего места, но поскольку здесь уже касались хотя бы этой правизны и левизны, я принужден сказать два-три слова.
     Бухарин очень хорошо сделал, заявив, хотя и поздно,, на ХII съезде о своей ошибке, как о глупости. Но ведь его постановка питала таких, как Шамигулов. Они противопоставляли себя ленинскому толкованию национального вопроса. Мы работали в Татреспублике по ленинской школе. Наши расхождения в условиях Татреспублики углубились до Х съезда партии, когда левые не различали никаких особенностей в социально-экономическом состоянии разных национальностей. Мы же говорили о необходимости учета разности стадий социально-экономического развития. Х съезд партии правильность такого взгляда подчеркнул особенно точно, оговорив, что система кавалерийских набегов в революционизировании, например, Туркестана, никуда не годится. И только после этого левые внешне признали свои ошибки и признали необходимость отказа от идеалистического уклона.
     Подробнее этих моментов мы, видимо, коснемся при обсуждении дальнейших пунктов повестки совещания. Коснусь лишь заявления Саид-Галиева, который сказал, что его в 1921 году выгнали из Татреспублики в 24 часа как ставленника Москвы. Такое заявление, конечно, можно встретить только с улыбкой. Ведь мы живем не в стране Керзона. Я расскажу, как обстояло дело фактически и что можно всегда проверить на основании документов в архиве областного комитета Татреспублики. Дело в том, что областной комитет и партконференция констатировали неработоспособность состава правительства во главе с Саид-Галиевым и постановили из деловых соображений освежить этот состав, заменив некоторых. После этого тов. Саид-Галиев…
     Саид Галиев. Конференция сколькими голосами это констатировала?
     Мухтаров. Большинством.
     Саид-Галиев. 46 против 52 – за.
     Мухтаров. Ваше дело собирать цифры.

     Рамзи ВАЛЕЕВ,
д.и.н., профессор КФУ.
     (Продолжение следует.)


Комментарии (3)
Guest, 14.11.2016 в 09:26

Отсутствие комментариев по этой теме говорит о том, что татарам она до лампочки.

Guest, 14.11.2016 в 18:11

Просто советское прошлое уже никому не интересно. Да и противно читать про всю эту политическую кухню коммунистов. Самое противное,что сегодняшняя действительность гораздо хуже той,когда еще у людей были какие то надежды на свободу.Сейчас полный русский национал империализм с элементами фашизма.

Guest, 19.11.2016 в 11:03

Булгарист правы. С Волжской Булгарией у Московии-Руси практически не было проблем.
Дунайские булгары-болгары принесли русам Православие и письменность. Само слово "булгары" звучит очень позитивно и настраивает на дружелюбный лад.

Другое дело со словом-прозвищем "татары".
Это слово - диверсия! В нем кровь и ненависть. Те большевики, которые не назвали, а декретивным образом обозвали народ, уже этим подвели детонатор и разожгли шнур под миллионы людей, все более и более стесняющихся своего навязанного этнонима. "Татары" те древние не имеют на 99 процентов генетической связи с теми, кого записали татарами при советской власти. Большевистский проект ТАТАРЫ - нанес народу куда больше вреда, чем пользы.

Люди в массе своей - конформисты. Никто не хочет противопоставлять себя куда более многочисленной группе. Особенно если история отношений этих групп вся состоит из войн и насилия. Поэтому большая группа увеличивается за счет перетока из малой.

Возможно, заблуждаюсь, но если бы на Волге в 20 годах появились булгары, а не ТАТАРЫ (из страшных былин и сказок), то было бы лучше всем!