Первый суверенитет в Татарстане (ч.4)

     Рауф Сабиров (1884 – 1937)

     Правительство Кашафа Мухтарова начинает последовательно проводить в жизнь свою платформу по возвращению татар к большим дорогам и рекам, вовлечению молодежи в вузы, татар в государственные учреждения и реализации татарского языка – превращения его в настоящий государственный язык. В их программе было предоставление татарским деревням льгот и кредитов, увеличение татарского пролетариата, развитие науки (история Татарстана) и создание банка Татарстана. Что касается татарского языка, то в день годовщины образования республики 25 июня 1921 г. было провозглашено, что татарский язык наряду с русским языком объявляется государственным языком. Вот с этого момента можно считать начало первого суверенитета РТ. «Правые» уделяли большое внимание развитию науки и научных учреждений. Так, Наркомпрос от 3 декабря 1922 года принял постановление о создании Академического центра. Кашаф Мухтаров лично заботится о поддержке Академического центра. Как раз в эти годы создаются труды Худякова о Казанском ханстве, работы языковеда Галимджана Шарафа, первого академика-филолога из татар. Одним словом, было положено начало объективному изучению истории татарского народа. «Правые» вполне справедливо придерживаются поддержки угнетенного колониальным режимом татарского народа. Надо сказать, и ныне татарский народ нуждается в справедливой политике, политике развития культуры, науки и языка. Было бы весьма кстати, если русский народ и его правительство покаялись перед татарским народом, над которым они упражнялись и упражняются до сих пор, принимая ошибочные решения. Было бы также полезным компенсировать те потери, которые испытывал татарский народ за 400 с лишним лет колонизации. Чего стоит только лишение татарского народа своего алфавита.
     Ныне развернулась современными «левыми» фронтальная атака против татарского народа. Стало известно благодаря газете «Звезда Поволжья», что 9 ноября 2012 года состоялось заседание секции «Совершенствование законодательства в сфере языковой политики и удовлетворения этно-культурных потребностей народов России». Председатель Общества русской культуры уже приступил к работе по «совершенствованию» законодательства. Оказывается, в Татарстане и в Башкирии тратится много времени на преподавание второго государственного языка. Возникает вопрос: а на русский язык не тратится? Одним из аргументов является то, что «знание нетитульным населением второго государственного языка равно нулю», это резко ударяет по грамотности в области русского языка. Автор говорит, что не удалось осуществить двуязычие? Кто же виноват? Татары почти 100% знают русский язык, а вот русские не хотят? А ведь история Татарстана подтверждает и обратное. Почему же в период первого суверенитета русские люди засучив рукава приступили к изучению татарского языка и добились за короткое время больших успехов? Процесс остановило своим секретным совещанием и султангалиевщиной в 1923 году Политбюро во главе со Сталиным. Это исторический факт. Тогда установилось в течение 1921 – 23 годов полное равноправие и все вопросы решались без скандалов и терроризма. Если руководители (русские) не могли выучить сами татарский язык, как же они будут требовать у других, чтобы знали местный диалект, или они должны сказать, что русские люди не способны изучить татарский язык? Есть много рычагов, с помощью которых можно заинтересовать, чтобы хотя бы руководящий состав знал местный язык, а если сами не в состоянии за 20 и более лет, то уж не мешать своим детям с малых лет выучить язык, который они сами не смогли выучить. От этого выиграют все. Пора прекратить эти прения. И русский и татарский языки надо изучать. Без хорошего знания этих языков мы не добьемся равноправия. Политика, направленная против татарского алфавита (1926) и нынешняя политика вредят мирной миссии татарского народа. Говорят, капля камень точит. Посеете, господа, семена недоверия народов, вскоре пожнете и урожай. Это не угроза, это закономерность, и история подтверждает ее. Достаточно привести пример политики Сталина, Саид-Галиева и др. Решение вопроса затянулось по вине Сталина. Что касается изучения русского языка, то мы его изучаем всю жизнь. Трудно, но приятно. Что касается не желающих изучать местный диалект, то их надо принимать в последнюю очередь в вузы, выбирать в депутаты и т.д., владеющим двумя и тремя языками отдавать предпочтение. Тогда многие задумаются. Наши борцы за суверенитет в 90-е годы объявили двуязычие, но никаких требований по части знаний языков не ввели. Надо сказать, и сами русские плохо знают русский язык. Что касается количества часов, они имеют значение прежде всего для преподавателей, а лишь потом для учеников. Надо сказать, чтобы хорошо знать и татарский и русский язык – этих часов все равно недостаточно. Всем придется напрягаться и изучать языки во внеурочное время и общаться друг с другом и при этом татарам учить русских, а русским татар. Думается, при таком подходе все будет в порядке. Это наш народный опыт, и он еще никого не подводил. При этом и рождается взаимопонимание и уважение друг к другу. Я предлагаю часы делить 50 на 50, т.е. тем и другим одинаковые часы. Перед законом все равны.
     Ведь до 1552 года многие русские знали татарский язык. Даже сам И. Грозный владел этим великим языком и Державин, Чернышевский и др.
     Надо отметить и то, что правительство Кашафа Мухтарова, поставив в центр национальный вопрос, приступило к его решению с учетом местных особенностей наряду с генеральной линией Коммунистической партии СССР. Главным итогом должно было быть создание суверенной Республики Татарстан в соответствии с обещаниями большевиков-коммунистов о предоставлении народам права устроить свою жизнь вплоть до образования самостоятельных государств.
     Все это не могло не беспокоить сталинский центр, ибо в их задачу в действительности не входило создание такого государства, тем более у татар. У Сталина было свое субъективное отношение к татарам, и он часто говорил, что им независимости не видать, как своих ушей. В соответствии с этим он развернул антитатарскую, а потом и антивосточную политику. В одной из записок Ленину он писал, что на местах образовались группы коммунистов, желающих осуществлять наш тактический лозунг периода 1917 и 1918 годов о предоставлении им самоопределения.
     Уже летом 1923 года центр во главе со Сталиным развернул беспощадную борьбу с теми, кто стремился, как говорится, «к свободе». РКП, изменив свою политику, развернул широкую борьбу против тех, кто успешно решал задачи самостоятельного экономического, культурного развития.
     Для того чтобы обуздать творчески и успешно работающих националов (не только татар), ЦК РКП ищет приемы борьбы с ними. Опять были использованы испытанные приемы – приемы преследования, арестов, ссылок и т.д. Начало этому было положено 4 секретным совещанием, организованным ЦК РКП (вернее, Сталиным) 9 – 12 июня 1923 года в Москве по национальному вопросу. Совещание в целом осудило Мирсаида Султан-Галиева якобы за национализм и за связи с басмачеством и Валидовым и в других несуществующих грехах. Он был исключен из партии и отстранен от занимаемой им должности. В июле того же года аналогичное совещание состоялось и в Казани.
     Главным итогом этих совещаний было создание средства борьбы с националами на Востоке – ликвидация «султангалиевщины». Таким образом, с помощью «левых», оппозиции и других было создано новое средство уничтожения умных и деловых, смелых коммунистов. Достаточно было приклеить человеку ярлык султангалиевца, и его могли арестовать, уволить и даже расстрелять. Последнее широкое распространение получило в конце 30-х годов,в эпоху «большого террора» в СССР.

     Рамзи ВАЛЕЕВ,
д.и.н.,
профессор КФУ.
     (Продолжение следует.)