Оттепель и застой (ч.3)

     Не исключено, что в государственной деятельности и научных трудах Фасеева известные инстанции усмотрели националистические оттенки. Возможно, кому-то не понравились его устремления вернуть татарскому языку достойное место в жизни республики. Видимо, вспомнили и то, что он, работавший секретарем по идеологии республиканской партийной организации, при активной поддержке первого секретаря ОК КПСС С.Д. Игнатьева добивался коренным образом улучшить вопросы изучения, преподавания и вообще в реальной практике татарского языка. Вот некоторые факты, свидетельствующие об этом. 
     21 мая 1958 года на пленуме обкома КПСС состоялось всестороннее обсуждение состояния татарского языка в жизни республики. С основным докладом выступил К.Ф. Фасеев. В оживленных прениях выступили 14 человек. В своем заключительном слове Игнатьев сделал следующий вывод: «Я пришел к такому убеждению, что дело у нас обстоит совершенно плохо. Мы оказались перед опасностью фактической ликвидации национальной школы». В постановлении пленума отмечалось, что за последние годы число детей, обучающихся на родном языке, уменьшилось с 95% до 70%, а в Казани даже до 16%. Обращают на себя внимание следующие строки принятого постановления: «Большая часть детей-татар, обучаясь в русской школе, не изучает и не знает родного языка и литературы, в связи с чем растет число татар, которые плохо знают или вовсе не знают родного языка, отрываются от культуры, которая создана за многолетнюю историю татарского народа».
     По инициативе Фасеева татарский язык стал изучаться и в гуманитарных вузах республики. Улицы городов стали обозначаться на двух языках. 
     Известно, что такая политика стоила Игнатьеву потери поста руководителя партийной организации Татарстана, а Фасеев был перемещен в Президиум Верховного Совета в качестве его председателя. Однако пришло время для его отставки и с этого поста. И вообще отрешения его от партийно-государственной работы.  
     Фасеев никогда не переставал заниматься наукой. Он был известен как автор ряда работ в области татарской общественной мысли. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации по истории татарской общественной мысли.
     Казалось бы, став директором института, он оказался в близкой ему научной среде. Однако Фасеев и в без того неспокойном коллективе был воспринят неоднозначно. Он споткнулся на деле У.Ш. Байчуры.  
     Байчура был талантливым ученым-языковедом с таким же самостоятельным мышлением и характером, напоминающим характер С. Баттала. И судьба у него была схожей. Его также оклеветали свои же товарищи-коллеги по работе. Оказавшийся как бы между молотом и наковальней Фасеев как директор института дал ему две противоположные характеристики. Одна положительная, другая отрицательная. Первая была написана, исходя из его собственных представлений о научной деятельности этого талантливого ученого. Второй отзыв был вынужденным и составлен под давлением партийных верхов. В результате докторская диссертация Байчуры была провалена.
     В поисках справедливости Байчура обратился к первому секретарю ОК КПСС Ф.А. Табееву. Он же поручил разъяснить Байчуре, что «многие вопросы, которые он ставит в этом письме, в компетенции КФАН и комиссии по координации». В последующем ученый совет института забаллотировал его кандидатуру на должность младшего научного сотрудника, как не соответствующего этой должности. 
     Вскоре от должности директора института был освобожден и К.Ф. Фасеев.
     Вот так обогревало солнце оттепели литераторов и ученых, не поддававшихся партийной обработке.
     Однако наступили времена в истории, не совсем справедливо обозначенные как годы «застоя». На самом деле был не только застой, были прорывы. Застой был в верхах, а в народных низах кипела жизнь.
     Смена «оттепели» «застоем» – это состояние верхов, где после смерти Сталина шла беспрерывная борьба за власть. «Разоблачался» не только «вождь всех времен и всех народов» с его чудовищными преступлениями, но и ряд его видных соратников. С применением всякого рода хитросплетений был устранен Берия. Следом за ним была «разоблачена» так называемая антипартийная группа, включавшая в себя основных соратников Сталина.  
     Дошла очередь и до самого Никиты Сергеевича. Заговор против него готовила группа во главе с секретарем ЦК А.Н. Шелепиным. Октябрьский 1964 года Пленум ЦК КПСС освободил его от партийных и государственных обязанностей. Вместо него был избран Л.И. Брежнев, вскоре заместивший и должность председателя Верховного Совета СССР.
     В Казани на областной партийной конференции по докладу Ф.А. Табеева в присутствии 723 человек, 90 членов и 42 кандидатов в члены ОК КПСС итоги пленума были одобрены. Пришло время похожих друг на друга, словно близнецы, партийных съездов и пятилетних планов, которые систематически перевыполнялись. 
     Вместо гимна Хрущеву стали воспеваться дела Л.И. Брежнева. Классическими были признаны его брошюрки «Малая земля» и «Целина». Его фронтовой деятельности периода Великой Отечественной войны посвящались целые произведения, в угоду ему искажались ее основные события. Брежневу было присуждено звание маршала Советского Союза. Грудь не вмещала награды, которым его удостаивали не только в СССР, но и в ряде социалистических стран. Он, как писал Дмитрий Волкогонов, «оказался полным антиподом-консерватором», находившимся «в плену ностальгических чувств по большевистскому прошлому». 
     Лесть по отношению к Брежневу дошла до того, что город Набережные Челны был переименован в город  Брежнев. В нашей республике, так же как и по всей стране, по указанным брошюркам и «томам» проводились конференции. 
     Уж сколько раз твердили миру, что лесть вредна, что лесть чужда. И, тем не менее, как писал Крылов, она находит в сердце уголок. В нашей стране тогда и сейчас немало людей «без лести преданных». Еще больше верноподданных. Поклоняются генсекам, поклоняются президентам. Какими бы они ни были, всех почитают за великих и незаменимых. А когда появляется замена, и того объявляют незаменимым. Упрашивают, чтобы не уходил со своего поста. Иначе, мол, все пропадет, все пойдет прахом.   
     Упрашивали едва стоявшего на ногах К.У. Черненко, уговаривали не уходить со своего поста окончательно износившегося Л.И. Брежнева. Пришли и ушли после них другие. Так будет и в последующем. Разумеется, если в стране не сложится гражданское общество, способное влиять на состояние власти.
     Вожди приходят и уходят. Личность, какой бы она ни была, является лишь частицей истории, преходящим явлением. Вечны только народ и его история.
     «Оттепели» и «застои», равно как преграды и препоны, были и впереди. Пришли новые личности, новые вожди. Настали новые времена. «О tempora, O mores» – о времена, о нравы! Так говорили на латыни. Так продолжаем говорить и мы.

Индус ТАГИРОВ,
академик АНТ.