О протестном движении мусульман (интервью с Харуном Сидоровым)
«Портал-Credo.Ru»: Харун, в вашей дорожной карте нормализации государственно-исламских отношений, судя по всему, наибольшие возражения вызвало предложение легализовать в России ныне запрещенные организации Братья-мусульмане, Хизб ут-Тахрир, Таблиг-джамаат и Нуржулар. Вы действительно верите в реалистичность их легализации в РФ?
Харун Сидоров: Прежде всего хочу сказать, что кроме Нуржулар, которое во многом существует как вещь в себе, я являюсь принципиальным оппонентом и критиком всех этих организаций, хотя и в разной степени. Однако мои расхождения с ними, которые зачастую приобретают характер жестких дискуссий, о чем знают многие обитатели исламского Рунета, определяются соображениями внутриисламского характера. С юридической точки зрения, точки зрения светского государства, я уверен, что они должны легально действовать в России.
– Почему из всех этих организаций наибольший резонанс вызывает деятельность Хизб ут-Тахрир?
– Думаю, тут две причины. Первая - ихвановцы (Братья-мусульмане) имеют больший и более успешный опыт деятельности в условиях запретов и гонений, поэтому они уже давно отошли от неэффективной централизованной организации с публичным и всеобщим членством в ней своих сторонников по партийному принципу. Ихвановцы рассредоточены и закамуфлированы, порой самым неожиданным образом, не только не идентифицируют себя с одноименной организацией, но и порой искренне это отрицают, не отдавая себе отчет в том, что воспроизводят установки всемирной ихвановской сети.
Хизб ут-Тахрир же действует старыми дедовскими методами, невзирая на запрет этой организации и на то, что принадлежность к ней карается реальными сроками. То есть люди не особо скрывают или даже прямо говорят, что принадлежат к запрещенной организации, в связи с чем их конвейером сажают в тюрьмы.
И второй момент – это то, что в последнее время Хизб ут-Тахрир стала устраивать уличные акции протеста: демонстрации, автопробеги и т.д., что делает их более заметной и резонансной силой. Другие исламские организации в условиях тотальных репрессий не считают возможным это делать, а Хизб ут-Тахрир не считается с жертвами своих членов, идет напролом, можно сказать.
– Насколько опасны акции протеста Хизб ут-Тахрир для российских властей и может ли эта партия стать оппозиционным лидером мусульман России?
– Они опасны в том смысле, что выявили сочувствие исламской улицы к таким выступлениям, ее протестный настрой. Власть видит, что ситуация начинает выходить из-под контроля, и по свойственной ей логике будет считать, что возмутители спокойствия – это Хизб ут-Тахрир. На самом деле это неверно, потому что возмутитель спокойствия – это сама власть со своей бездумной антиисламской политикой, а Хизб ут-Тахрир оказались теми, кто в силу своего бесстрашия сумели сыграть на народных настроениях, вызванных политикой властей.
При этом стратегических перспектив возглавить протестное движение мусульман в России у Хизб ут-Тахрир нет, как нет пока и самого этого движения. Главная причина – это сектантская замкнутость этой организации, которая мне как выходцу из националистического движения напоминает РНЕ Баркашова в 90-е годы. РНЕ считало, что все национал-патриоты должны вступить к ним или поддерживать их, и отвергали любые коалиции и союзы. Хизб ут-Тахрир также готовы работать только на своей идейной основе, которая нежизненна в российских условиях, поэтому возглавить и представлять исламское протестное движение в России, я думаю, они не способны.
Вторая причина – это то, что в условиях репрессий их негибкая структура просто не отвечает реалиям. Полагаю, сейчас власти отреагируют на их активность жестким ударом, попыткой разгрома их структур по всей стране, учитывая то, что они фактически не прячутся и не скрываются. Власть, таким образом, будет думать, что устраняет причины напряжения в исламской среде, но на самом деле это будет борьбой только со следствиями, и устранение или ослабление Хизб ут-Тахрир приведет к появлению новых форм сопротивления, с которыми будет бороться куда сложнее.
– Что вы имеете в виду, когда говорите о нежизненности идеологии Хизб ут-Тахрир в российских условиях?
– Дело в том, что они отрицают для себя участие и представительство в политической жизни национального масштаба как России, так и других стран. Они принципиально не будут участвовать в выборах, кроме как в халифате, которого ожидают, не могут ни в качестве партии, ни в индивидуальном качестве входить ни в парламенты, ни в другие органы власти каких бы то ни было стран. Для них панацеей является халифат, а до появления халифата решение политических задач, политическое представительство в существующих странах они не признают. Одновременно с этим они не признают и вооруженного способа борьбы за этот самый халифат.
– А в чем же тогда заключается их деятельность как партии?
– В призыве к халифату и ожидании того, что он появится. Выводя сейчас за скобки оценку этого метода в общеисламской перспективе, совершенно очевидно, что на национальном уровне такой подход не может быть жизнеспособным. Любое решение проблем той или иной общности на уровне страны – коли уж не существует того халифата, о котором они мечтают, – требует воздействия на политические процессы в этой стране, борьбы за представительство в органах ее власти, взаимодействия с национальными политическими силами, партиями, в том числе немусульманскими. Хизб ут-Тахрир все это отрицает, поэтому, я убежден, что создать и представлять общероссийское протестное исламское движение они не способны.
– Но, может быть, они способны проявить себя на уровне мусульманских республик РФ?
– Нет, они принципиально не признают не только участия в политике неисламских государств, но и создания национальных исламских. То есть будь завтра свободные выборы, они бы не только не пошли в парламент светского Татарстана, но и не поддержали бы борьбу за создание, допустим, исламского эмирата Булгаристан. Их интересует только халифат, и пока он не появится, они не признают другого участия в политических и государственных процессах.
– Одним из оснований для их запрета называют то, что они выступают за отторжение халифатом у России ее нынешних мусульманских республик…
– А кому отторгать-то, когда халифата нет? Ведь вооруженную борьбу за отделение они не признают, равно как и политические формы сепаратизма вроде проведения референдумов, прохода в парламенты и т.п. – все, чем занимаются каталонские или шотландские сепаратисты. То есть их мечты об отделении целых территорий от России носят чисто мессианский характер – до появления халифата. Впрочем, насколько я знаю, среди них есть и такие, кто считает, что сама Россия может принять ислам и стать халифатом.
Так или иначе, понятно, что на данном этапе это все фантазии, с реальной жизнью мало связанные.
– Почему они тогда запрещены и в Германии?
– За то, что отрицают государство Израиль, что в условиях Германии есть непростительное кощунство.
– Какой эффект, на ваш взгляд, могла бы дать легализация ненасильственных исламистских структур, запрещенных в настоящее время?
– Они бы быстро заняли свое более чем скромное место в пестрой палитре российских исламских организаций и движений. Это был бы шаг одновременно к выводу исламской активности из теневого сектора в легальный и к минимизации влияния организаций вроде Хизб ут-Тахрир в открытой конкуренции. Особенно, если бы государство вместо того, чтобы давить ненужные структуры, поддерживало бы нужные.
Совершенно очевидно, что при свободе общественной самоорганизации и деятельности российских мусульман их бы представляли местные силы, а не филиалы экзотических международных организаций. Обратное есть целиком следствие того, что здоровым местным исламским силам в России не дают появиться и действовать.
Беседовал
Александр СОЛДАТОВ.