2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Игуменья Мария Балашовская
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Игуменья Мария Балашовская

17 марта 2013 года
Игуменья Мария Балашовская

     Яркой личностью второй половины XIX – начала XX вв. является настоятельница Балашовского Покровского женского монастыря игуменья Мария (Мандрыка).
      Почти 60 лет жизни она отдала служению Богу, несла послушание в Свияжском Иоанно-Предтеченском монастыре, два десятилетия являлась старшей в живописной мастерской Казанско-Богородицкого монастыря, слыла в Казани не только известным иконописцем, но художницей и духовным стихотворцем. К сожалению, стихи монахини Марии в дореволюционных изданиях до сих не обнаружены, хотя, судя даже по письму архимандрита Антония (Вадковского), будущего митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского от 29 ноября 1884 г. к своим родителям, можно сделать вывод, что она была высокодуховным стихотворцем.
      Особенно ее духовно-организаторский талант в укреплении монашеских традиций раскрылся в Балашовском Покровском женском монастыре, становлению которого она отдала 33 года жизни. Но безжалостное время почти стерло из памяти ее подвижническую жизнь. Безвозвратно исчезли написанные ею иконы. Не известен год ее смерти. Утрачено место последнего упокоения. По крупицам исследователи из Казани, Саратова, Балашова собирают разрозненные сведения об этой замечательной подвижнице Духа святого.
      Будущая монахиня Мария родилась в 1841 г. в малороссийской дворянской семье. Ее отец Мандрыка Захар Николаевич (род ок. 1811 – умер между 1841 и 1845 гг.) был есаулом Оренбургского казачьего войска.
      Мать Екатерина Захаровна Мандрыка (в девичестве Рокасовская), рано овдовев, одна воспитывала единственную дочь. Екатерину определили в престижный по тому времени Казанский Родионовский институт благородных девиц. Основание института связано с именем Анны Петровны Родионовой (1751 – 1827), на средства которой и было в 1841 году открыто это учебное заведение.
      Согласно уставу, в институт принимались девочки из семей дворян, духовенства, купцов 1, 2-й гильдии в возрасте от 8 до 13 лет. Срок обучения составлял шесть лет. Программа включала: Закон Божий, русский язык и литературу, французский и немецкий языки, арифметику, географию, историю, рисование, музыку, рукоделие. Родионовский институт благородных девиц был закрытым учебным заведением со спартанскими условиями проживания. Воспитанницы проводили в институте все время. Даже летом они не разъезжались по домам на каникулы. Занятия проводились с девяти утра до шести часов вечера, за исключением воскресений.
      Особое воздействие на формирование характера будущей монахини оказали два человека: начальница института Елена Дмитриевна Загоскина, одна из просвещеннейших женщин Казани, о которой многие известные люди Казани отзывались с уважением. Среди ее знакомых, в частности, – писатели Лев Николаевич Толстой, Петр Дмитриевич Боборыкин, композитор Милий Алексеевич Балакирев.
      Духовным наставником воспитанниц был священник домовой церкви во имя св. мученицы царицы Александры протоиерей Ираклий Иванович Лепоринский (1817 – 1888). Он прослужил в институте почти 47 лет (с 24 августа 1841 г. по день кончины 29 апреля 1888 г.). Сын священника Петропавловского собора, выпускник Казанской духовной семинарии и Санкт-Петербургской духовной академии, он часто беседовал с воспитанницами, знал подробности их школьной жизни и домашние условия.
      Глубокое благочестие, строгость жизни, неослабное усердие к своему делу и чуткая отзывчивость на духовные нужды воспитанниц – все это способствовало среди начальства, сослуживцев и учащихся возрастанию его авторитета.
      По окончании института Екатерина в течение четырех лет прожила в родительском доме. 23 сентября 1861 г. поступила послушницей в Свияжский Иоанно-Предтеченский женский монастырь Казанской епархии.
      Двадцать лет ее жизни связаны с Казанско-Богородицким монастырем. В эту обитель она была определена по ходатайству предводителя Казанского дворянства 18 января 1864 года. С 17 октября 1866 г. по октябрь 1884 г. была старшей в живописной мастерской обители. 9 декабря 1882 г. пострижена в монашество с именем Мария.
      В 1867 году при монастыре была открыта рукодельная школа, чему предшествовал рапорт игуменьи обители Каллисты викарию Казанской епархии преосвященному Гурию в декабре 1866 года. Именно этот рапорт, опубликованный Евфимием Маловым, и содержит наиболее детальные сведения о будущей рукодельной школе: «Во вверенном мне монастыре вследствие предложения Его Преосвященства предложена к открытию рукодельная школа. Программа занятий в этой школе предполагается следующая: 1) Закон Божий, 2) русский язык, 3) краткая русская история, 4) арифметика, 5) география в общем обозрении, 6) рисование и живопись, 7) шитье и разные вышивания, 8) уборка икон ризами и 9) разного рода рукоделья.
      В школу эту будут приниматься девицы разного звания и возраста с непременным условием: во все время пребывания их в школе они должны жить в монастыре и считаться в числе послушниц. В настоящее время для составления этой школы есть уже ввиду 32 девицы, живущие в монастыре.
      Из них 8 будут заниматься исключительно золотошвейными и жемчужными работами под руководством мастерицы, рясофорной послушницы сего монастыря из духовного звания, девицы Марии Ивановой Хотинской; 10 девиц будут обучаться вышиванью по канве, сукну, бархату гарусом, шелками, шерстями, синелью, бисером и шитью гладью под присмотром и руководством мастерицы, рясофорной послушницы сего монастыря из духовного звания, девицы Дарьи Ивановой Виноградовой и послушницы купеческого звания девицы Елизаветы Ильиной Никитиной; 11 девиц будут упражняться в рисовании и живописи при руководстве пока учителя 2-й казанской гимназии по сему предмету Александра Иванова и одной из числа тех же самых девиц из дворян Екатерины Захаровой Мандрыка, и три девицы по преимуществу будут заниматься и уже занимаются украшением икон фольговыми ризами. Мастерицею при трех последних по сему предмету будет рясофорная послушница сего монастыря из духовного звания девица Анастасия Яковлева Замятина.
      Все почти эти девицы, кроме означенных рукоделий, рисования и живописи, будут учиться и в настоящее время уже обучаются партесному церковному пению, которое преподает им приглашенный для сего игумениею сего монастыря регент архиерейского хора казанского кафедрального собора протоиерей Петр Миловидов. Преподавать Закон Божий изъявил готовность епархиальный духовник, казанской Покровской церкви протоиерей Стефан Иванов Адоратский, учить русскому языку и краткой русской истории согласилась бывшая некогда классною дамою в казанском училище девиц духовного звания, а ныне по болезни оставившая училищную службу и занимающаяся частными уроками девица из благородного звания Анна Петрова, а на преподавание арифметики и географии в общем обозрении изъявила свое согласие и готовность вышеупомянутая девица, учительница рисования Екатерина Захаровна Мандрыка, как имеющая в своем аттестате отличные отметки по сим предметам».5
      Указом Св. Синода от 13 февраля 1867 г. (N776) рукодельная школа при Казанско–Богородицком женском монастыре была открыта, о чем был поставлен в известность архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Амфитеатров).
      Во второй половине XIX столетия подобные монастырские школы создавались не только для нужд самой обители – для написания т.н. «раздаточных» икон богомольцам и паломникам, для подарков высочайшим особам, посещавшим монастырь, но и для написания икон в другие, главным образом сельские церкви, для создания всевозможных богослужебных предметов. Золотошвейная мастерская располагалась в корпусе монастырской церковно-приходской школы, а живописная – в Крестовоздвиженском корпусе на первом этаже, в начале 1900-х годов она была переведена на второй этаж.
      В 1873 году, спустя шесть лет, в иконописной мастерской трудилось 13 монашествующих, из них двое рясофорных послушниц и одиннадцать белиц. Позже, в разные годы, живописной мастерской монастыря заведовали рясофорная послушница дворянского происхождения Нина Андреевна Таршина, в обители с 1886 года, и монахиня Анатолия, в монашестве с 1909 года.
      Примечательно то, что среди белиц, работавших под руководством рясофорной послушницы Екатерины Мандрыки, была и 15-летняя крестьянская девица из Вятской губернии Уськова Анна Васильевна. И она же проходит по последнему списку монашествующих святой обители в 1927 г. за год за закрытия монастыря как монахиня Анатолия, пережив всех, с кем в Казанском монастыре трудилась монахиня Мария.
      В живописной мастерской писались иконы не только для храмов самого монастыря (в частности, иконы Крестовоздвиженской церкви; в 1870 году поновлялись иконы четырех евангелистов, «писанные на железе, каждая вышиною по 5 аршин», помещавшиеся на третьем ярусе монастырской колокольни по четырем простенкам), но также исполнялись заказы и для других церквей Казанской епархии. Так, под руководством рясофорной послушницы Екатерины Мандрыки в 1877 г. были написаны иконы для иконостаса домовой церкви во имя Введения во храм пресвятой Богородицы при земской школе для образования народных учительниц.
      Эта церковь была освящена архиепископом Казанским и Свияжским Антонием (Амфитеатровым) 27 ноября 1877 г. Большой вклад в организацию строительства домовой церкви внесли председатель попечительного совета школы, действительный статский советник Алексей Гаврилович Осокин, член попечительного совета П.П. Горлов, гласный губернской земской управы П.П. Котелов и начальница школы Анна Петровна Веригина.
      «Иконостас был дубовый, столярной работы, без позолоты, в один ярус. Царские двери дубовые, точно плетенные, резьба – ореховая. Иконостас вырезан в мастерской известного иконостасных дел мастера Михаила Александровича Тюфилина».
      Школа находилась на пересечении улиц Поперечно-Вторая гора – Вторая гора (ныне Айвазовского – Волкова). Кирпичное двухэтажное здание сохранилось в хорошем состоянии. Ныне в нем находится на первом этаже районный клуб детского технического творчества «Факел», на втором – вечерняя (сменная) школа N34. В бывшей домовой церкви – спортзал.
      За этот период были написаны иконы на бронзовых царских вратах кафедрального Благовещенского собора, «небольшая, но драгоценная плащаница живописной работы, убранная серебряной парчою, камнями и жемчугом» для церкви Первой казанской гимназии. Исполнялись в мастерской и иконы для целых иконостасов сельских церквей. 4 марта 1876 года Е.З. Мандрыке, руководившей живописным классом, была объявлена признательность епархиального начальства «за усердное занятие».
      Работы монастырской мастерской экспонировались на Казанской научно-промышленной выставке 1890 года и были отмечены наградами: почетным отзывом «За превосходную работу риз и шитье золотом» и Большой серебряной медалью «За хорошее качество живописи на иконах».
      Живописная школа Казанского монастыря была одной из ведущих в регионе и по численности работающих в ней и по количеству и качеству продукции. Если в Казанском монастыре на основании архивных документов автором выявлено свыше 70 иконописцев, то в Елабужском Казанско-Богородицком женском монастыре – 13, в Свияжском Иоанно-Предтеченском – 10, в Чистопольском Свято-Успенском – около 10 живописцев.
      В начале XX в. всех послушниц, занимающихся живописью, было 34. При игуменье Маргарите (настоятельница монастыря с 1903 по 1910 гг.) деятельность живописной школы заметно разнообразилась. Кроме иконной живописи на дереве, сестры научились живописи на полотне, атласе, бархате и стекле; они умели выжигать на дереве по трафаретам. Бывшая воспитанница монастыря, дочь священника Р.А. Иванова, выпускница Казанской художественной школы, по просьбе игуменьи Маргариты даже обучала сестер писать с натуры.
      Ныне в фондах Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан хранится портрет под условным названием «Монахиня». Портрет написан маслом на холсте, овальной формы, размером 52 x 43 см. Справа по овалу внизу сохранилась подпись автора «Е. Мандрыка. 1871». Произведение в фонд музея поступило в 1962 г. из собрания Государственного музея ТАССР (ныне Национальный музей Республики Татарстан). До этого времени место нахождения портрета не установлено.
      Мы поддерживаем мнение казанского искусствоведа Ключевской Е.П., что автором произведения является монахиня Мария, тогда еще рясофорная послушница Казанско-Богородицкого женского монастыря. Исследователь полагает, что произведение до последнего времени безосновательно приписывалось Елене Николаевне Мандрыке (1806 – 1893), дочери генерал-лейтенанта Николая Яковлевича Мандрыки (7 января 1777 – 6 июля 1853), подруги жены профессора Казанского императорского университета Александры Андреевны Фукс. Елена Николаевна была сестрой отца монахини Марии Захара Николаевича, значит, она ей приходилась тетей.
      Елена Николаевна так же училась в институте благородных девиц – только в Санкт-Петербурге, в Смольном. Как отмечали современники, была красива, умна. Имела платонический роман с казанским помещиком Эрастом Перцовым, который женился на ее младшей сестре Варваре Николаевне (1812 – 1891). Смерть отца сильно подействовала на нее. Оставшись без средств к существованию, она 7 июля 1853 г. по указу консистории поступает послушницей в Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь, где через год – 16 сентября 1854 г. облечена в рясофор, а 27 ноября 1860 г. постригается в монашество под духовным именем Эсфирь. В этот же монастырь в 1861 г. поступила ее племянница Екатерина. В этой обители монахиня Эсфирь нашла упокоение в 1893 г. в возрасте 87 лет и была похоронена на монастырском некрополе.
      Можно предположить, что послушница Казанского монастыря Екатерина Мандрыка написала портрет своей тети, монахини Эсфирь. На портрете «Монахиня» изображена умудренная жизненным опытом женщина. Если учесть, что Елена Николаевна Мандрыка родилась в 1806 г., то в 1871 г. ей было 65 лет.
      Казалось, что монахиня Мария так до конца своих земных дней отдаст свой богоугодный талант иконописца, живописца и стихотворца казанской земле, но судьба распорядилась иначе. На 44-м году жизни, по всей видимости, по рекомендации епископа Саратовского и Астраханского Павла (епископ – с 5 апреля 1882 года) она была направлена в Балашов. Епископ Павел был учеником архиепископа Казанского и Свияжского Антония (Амфитеатрова) еще по Киевской академии, который в 1853 г. постриг его в монашество. В 1878 – 1882 гг. был викарным епископом Казанской епархии. Пользовался полным доверием владыки. В отсутствие архиепископа Сергия (Ляпидевского), которого вызвали в Санкт-Петербург для присутствия в Св. Синоде, с мая 1880 по апрель 1882 года управлял Казанской епархией. Из столицы в Казань архиепископ так и не вернулся.
      25 января 1884 года в Аткарске по дороге в Москву скончалась настоятельница Балашовской Покровской женской общины Саратовской епархии игуменья Сарра (Мария Васильевна Ананьевская, 1822 – 1884), которая с 30 октября 1872 г. была настоятельницей этой женской общины. По своему происхождению она была из дворян Тульской губернии.
      На освободившуюся вакансию в октябре 1884 г. и отбыла монахиня Мария. Это ответственный период ее духовной жизни достаточно подробно освещен саратовским исследователем А.П. Новиковым.
      Указом Св. Синода от 12 февраля 1885 г. за N526, по ходатайству преосвященного Павла, епископа Саратовского и Царицынского, начальница Балашовского Покровского общежительного женского монастыря монахиня Мария была удостоена сана игуменьи с утверждением на основании циркулярного указа от 20 марта 1862 года в должности настоятельницы упомянутой обители.
      Преобразование общины в монастырь по разным причинам затянулось на целых десять лет. И лишь в октябре 1884 года, благодаря стараниям епископа Павла, Балашовская Покровская община была возведена в степень общежительного женского монастыря. Определение Св. Синода гласило: «Находящуюся в городе Балашове Саратовской епархии Покровскую женскую общину возвести в монастырь с богадельнею при оном и училищем для малолетних сирот женского пола с тем, чтобы число инокинь в сем монастыре было такое, какое обитель может содержать на свои средства, причем наименовать оный монастырь Балашовским Покровским женским общежительным монастырем».
      Одним из самых значительных предприятий игуменьи Марии стало сооружение нового монастырского собора во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Строительство началось весной 1887 г. при поддержке преосвященного Павла. Саратовский городской архитектор А.М. Салько за прообраз нового собора взял казанскую Воскресенскую церковь. Эту идею, по всей вероятности, ему подсказал архиепископ Павел, который долгие годы служил в Казани. Строительство предполагалось завершить за шесть лет. Но из-за недостатка прежде всего финансовых средств завершить возведение собора до 1918 г. так и не удалось.
      В годы управления игуменьи Марии значительно выросло монастырское хозяйство. К 1908 г. в монастыре было не менее 25 разных зданий, в т.ч. три каменных двухэтажных корпуса, два каменных дома, семь деревянных домов, пять деревянных флигелей и три бревенчатых избы, в которых находились кельи, трапезная с хлебной и квасной, просфорная, живописная школа, ткацкая и рукодельная мастерские, странноприимный дом, больница, детский приют и церковно-приходская школа, где обучалось 37 мальчиков и 64 девочки.
      Кроме того, монастырь имел баню, прачечную, каретник, конюшню, амбар, два каменных погреба, два пруда, большой фруктовый сад. Вся территория обители была обнесена каменной оградой со святыми воротами и тремя башнями.
      После смерти преосвященного Павла в 1908 году для монастыря наступили тяжелые времена. Выяснилось, что, несмотря на внешнее благополучие, за монастырем накопилось долгов на значительную по тому времени сумму в 100 тысяч рублей. Настоятельница Мария заявила, что не в состоянии не только погасить долги, но и оплачивать проценты по срочным обязательствам. Монастырь, по существу, оказался банкротом. В этой ситуации игуменья Мария поступила самоотверженно: всю ответственность за случившееся она взяла на себя, хотя вины ее в этом деле, как вскоре выяснилось, не было. Но разбирательств и проверок избежать не удалось.
      В борьбе за справедливость игуменья Мария оказалась не одинокой. В Санкт-Петербурге на ее защиту встал ряд влиятельных лиц. Среди них был и Александр Николаевич Мандрыка, который приходился ей двоюродным братом.
      Александру Николаевичу, пользовавшемуся особым благоволением и доверием царской четы, удалось организовать прием у императрицы. Игуменья Мария была дважды принята императрицей Александрой Федоровной (24 февраля и 5 апреля 1910 г.). «24 числа (февраля) в 7 часов вечера в Царском Селе я представлялась государыне императрице Александре Федоровне, – сообщала игуменья епископу Саратовскому и Царицынскому Гермогену. – На Царскосельский вокзал за мною выслана была придворная карета. Государыня приняла меня милостиво, расспрашивая подробно о моем служении и положении обители. За себя лично я ни о чем не просила, не обмолвилась о последовавшем распоряжении Св. Синода. Но сколько было можно, я умоляла царицу лишь о том, чтобы сохранить от напастей, исходящих от недоброжелателей, покровителя нашей обители и поборника православия в лице Вашего Преосвященства».
      Второй раз она была принята императрицей 5 апреля 1910 года. «На этой неделе, – писала игуменья епископу Гермогену, – я еще раз была в Царском Селе и усилила просьбу о защите Вашего Сиятельства от нападения врагов видимых и тайных, из последующего разговора я могла заключить, что об Вас там заботятся».
      Не сразу и вспоминается, чтобы кто-либо из Казани был принят на самом высоком императорском уровне.
      Поддержку ей оказал также митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский), который знал монахиню с самой лучшей стороны еще по казанскому периоду, будучи тогда экстраординарным профессором Казанской духовной академии.
      Перед своим отъездом из Казани в Балашов монахиня Мария, зная о несчастье, которое обрушилось на архимандрита Антония (потеря в течение трех лет жены и двоих малолетних детей), подарила писанную ею на золотом чеканном фоне икону Божией Матери «Скоропослушница».
      «Казань. 29 ноября 1884 г.
      Дорогие мои родители, папаша и мамаша!
      Посылаю вам вместе с сим стихотворение, составленное на мое пострижение монахинею Казанского монастыря Марией. Этой чрезвычайно умной монахини – поэта и художника – она превосходная иконописица – теперь в Казани ее нет. Она переехала в ваши места. С октября она назначена настоятельницею женского монастыря в г. Балашов Саратовской губ. Пред отъездом она подарила мне большую превосходную икону Божией Матери Скоропослушницы. Написана эта икона ею при следующих обстоятельствах, как она сама рассказывала: два раза во сне она видела саму Божию Матерь, приказывавшую написать эту икону, в третий раз видела св. Тихона, который напомнил ей, что нужно исполнить волю Владычицы. Тогда она принялась за работу. Икона вышла чудна. Я всячески отказывался от подарка. Куда, говорю я, поставлю такую большую икону. Но она настоятельно вручила ее мне, сказав, что если мне она не нужна, так отдайте ее, кому хотите, – а я только хочу оставить ее у вас. Теперь я эту икону полюбил, хочу заказать на нее киот и оставить у себя навсегда…
      По поводу «Рассказов Странника» завел переписку с преосв. Феофаном. Прислал мне несколько книг и о недоумениях велел писать. Жду назначения в инспектора…
      Любящий вас сын ваш архимандрит Антоний».
      Архимандрит Антоний при своем отъезде в начале августа 1885 г. подарил икону Михаило-Архангельскому храму Духовной академии. После революции она некоторое время находилась в Иоанно-Предтеченском мужском монастыре, а в конце 1940-х годов ее передали в храм Ярославских чудотворцев, где она находится и поныне, притягивая к себе молитвенные взоры прихожан и паломников.
      Как писала игуменья епископу Гермогену: «Митрополит Антоний, принявший меня впервые формально и холодно, потом снизошел до приглашения запросто на чашку чая. В этот раз я встретила у него лично и от бывших у него гостей, петербургской знати, самый лучший привет».
      Настоятельница Мария еще дважды встречалась с митрополитом Антонием, для личных объяснений была представлена обер-прокурору Св. Синода Лукьянову Сергею Михайловичу (обер-прокурор Св. Синода с 5 февраля 1909 по 2 мая 1911 гг.), познакомилась с любимой фрейлиной императрицы Танеевой А.А. (Вырубовой), заручившись ее поддержкой.
По совету митрополита Антония саратовский епископ Гермоген вошел в Св. Синод с опровержением доклада ревизоров. В итоге она была полностью оправдана и еще более энергично взялась за управление вверенной ей обители. К 1917 году в монастыре проживало 96 монахинь, 264 послушницы и 33 воспитанницы детского приюта. Динамично развивалось и монастырское хозяйство.
      К сожалению, при советской власти монастырь был упразднен, а сорок его насельниц – тихие и смиренные женщины – были репрессированы: девять из них были отправлены в ссылку, столько же получили различные сроки тюремного заключения, а 22 монахини – расстреляны.
      Судьба игуменьи Марии до сих пор неизвестна. По крайней мере, она еще в конце января 1917 г. упоминается в Саратовских епархиальных ведомостях, как организатор проходивших в Балашовском монастыре краткосрочных курсов (с 23 по 31 января 1917 г.) по подготовке помощниц для миссионеров из лиц духовного звания. Можно предположить, что ее жизнь оборвалась в годы революционного лихолетья.
      Игуменья Мария, моли Бога о нас!
 

Анатолий ЕЛДАШЕВ,
доцент Казанской духовной семинарии,
лауреат Макариевской премии (2011 г.).


Комментарии (1)
Рафаэль, 17.03.2013 в 13:50

Дочитал до конца эту статью, но ничего полезного и нового для себя не обнаружил .Житие монашки .