Возвращение в Казань

     Вторая половина восьмидесятых – в разгаре так называемая горбачевская оттепель, обернувшаяся впоследствии развалом огромной страны. Набережные Челны, не знавшие в эпоху строительства КамАЗа и Нового города, что такое застой. В недавно открывшейся картинной галерее яркое событие – выставка изгнанного чиновниками из Казани, поистине солнечного живописца Алексея Аникеенка. А привез выставку друг художника и наш друг, самый казанский из всех казанских поэтов Николай Беляев, нередко приезжающий к нам и неофициально считающийся шефом «Орфея». А «Орфей», если кто помнит, литературное объединение, зарекомендовавшее себя творческой независимостью и публикациями в Казани и Москве.
      На выставку «Орфей» явился всем тогдашним составом вместе с нашими друзьями–художниками Леонидом Остапенко и Виктором Сынковым. Рыжие, оранжевые, желтые краски с полотен художника невольно заставляли жмуриться от обилия солнца, сюжеты и композиция картин радовали жизнелюбием и доверчивостью художника к миру. Что тут антисоветского, удивлялись мы, настроенные к тому времени, пожалуй, не менее антисоветски? А Беляев улыбался нам («молодцы, что пришли») и увлеченно рассказывал собравшимся о жизни и творчестве Алексея, переходя от картины к картине…
      Счастливое было время. Минувшие годы выветрили из нас энтузиазм и романтизм, но настроение, возникшее на той выставке, вернулось ко мне 17 февраля нынешнего года в культурном центре «Хазинэ», что на территории Казанского кремля. Здесь состоялась презентация только что изданной книги Николая Беляева «Поэма солнца». Книга посвящена памяти Алексея Авдеевича Аникеенка, признанного теперь едва ли не гениальным художником. А если брать шире, то «Поэма солнца» впервые так объемно рассказала обо всех казанских шестидесятниках, об их непростых судьбах, об их надеждах и разочарованиях.
      Николай Николаевич Беляев нашел совершенно оригинальный жанр для своего кропотливейшего труда, что отражено в подзаголовке: «Провинциальная трагедия в магнитофонных записях, газетно-журнальных вырезках, стихах и письмах». Много лет длилось собирание материалов, много лет писалась книга, много лет готовая рукопись дожидалась своего издателя. В общей сложности это четверть века. Честно говоря, надежда автора с годами угасала. Попытки достучаться до Таткнигоиздата оказались тщетными. Союз писателей республики ничем не мог помочь из-за отсутствия ресурсов. На издательском поле Москвы хозяйничали частники, сеявшие не «разумное, доброе, вечное», а детективы и гламур.
      Попытки, а точнее, желания издать «Поэму солнца» в полном виде все-таки были. Надеялся это сделать, например, и автор этих строк, считающий себя одним из многочисленных выходцев с творческой кухни «Коли Беляева», как мы до сих пор называем нашего старшего друга и во многом наставника. Нет, он никому не ставил ни голос, ни перо, ни стиль, ни почерк. Со всем этим надо родиться. И все мы разные. Я научился у Беляева умению прислушаться к другому, вроде бы и не близкому голосу, умению понять его. Лишь бы этот голос не звал «по ту сторону гуманизма», как любил повторять Николай Николаевич. Без такого умения я бы вряд ли смог заниматься тем, чем занимаюсь сейчас – редакторской и издательской работой.
      Надежды мои питало то, что две предыдущие попытки издать стихи Беляева увенчались успехом. В 2001 году в складчину с моим компаньоном Валерием Новиковым мы выпустили книгу лирики Николая Николаевича «След ласточки» (тираж 500 экз.). В 2007 году я был редактором и составителем книги новых стихов и переводов с татарского «Помню. Слышу. Люблю…», за которую ее автор, поэт Николай Беляев, получил Державинскую премию, а выпустил книгу Таткнигоиздат.
      С «Поэмой солнца» все оказалось сложнее. Ее стихотворную часть (саму поэму) вместе с прекрасными иллюстрациями Аникеенка удалось опубликовать в литературном альманахе «Аргамак» (N2, 2009 г.), который я редактирую. А вот качественно издать отдельной книгой весь труд оказалось не по карману. Вместе с Николаем Николаевичем мы искали спонсоров – напрасно.
      Но всему свой срок. Небесам, покровительствующим поэту Николаю Беляеву и художнику Алексею Аникеенку, ныне покойному, было угодно, чтобы за дело взялся Наиль Мансурович Валеев, доктор филологических наук, академик, депутат Госсовета РТ.
      Я Наиля Мансуровича знаю давно. До переезда в Казань он был ректором Елабужского государственного педагогического университета, а родина его – славный город Чистополь. Оба этих прикамских города многим обязаны Наилю Валееву. Особенно Елабуга. Наиль Мансурович первым возвестил о необходимости сохранения ее тысячелетней истории. Возрождение истории купеческих династий, выпуск книги Дмитрия Ивановича Стахеева «Духа не угашайте», а затем установление памятника ему перед фасадом ЕГПИ, организация международных «Бехтеревских чтений» в Елабуге, участие в открытии музея и памятника Владимиру Михайловичу Бехтереву – все это не обошлось без Валеева.
      Искреннее подвижничество, бескорыстное служение науке, гордость за великих земляков – неотъемлемые черты характера Наиля Мансуровича. Полагаю, что без фундамента, который он заложил своими трудами, празднование тысячелетия Елабуги оказалось бы неполным.
      И тем не менее решение доктора наук взяться за издание книги казанского поэта о казанском художнике оказалось неожиданным для всех. Беда наша в том, что в душах исчезают благородные порывы (извините за высокопарность). А для него это оказалось совершенно естественным побуждением. Выступая на презентации, Наиль Мансурович говорил и о своих знакомых миллионерах и миллиардерах, которых пытался убедить в незыблемости принципа меценатов и благотворителей XIX века: «Вкладывайте деньги в искусство – оно вечно»! Похоже, не убедил, поскольку издавать «Поэму солнца» ему пришлось за счет собственного семейного бюджета.
      У Наиля Валеева, как и у большинства из нас, есть искренние друзья, есть и завистники. Но о мужчинах принято судить по поступкам. Поступок с изданием книги «Поэма солнца» расставляет все точки над i.
      Но этим дело не кончилось. Наиль Валеев, побывав у Николая Беляева дома, в селе Ворша Владимирской области (160 км от Москвы), убедился, в какой нищете существует ныне «самый казанский поэт», выдавленный в лихие девяностые из Казани примерно так же, как и художник Аникеенок десятью годами раньше.
      Поэту Наиль Мансурович ничего не сказал. Но вернувшись в Казань, походатайствовал перед президентом Татарстана о необходимости возвращения Беляева в родной город. И вот ведь какая метаморфоза во взаимоотношениях художника и власти – Рустам Нургалиевич Минниханов услышал и понял ходатая. И принял решение – выделить поэту квартиру в одном из районов Казани. Что ж, будем ждать новоселья!
 

Николай АЛЕШКОВ,
главный редактор литературного альманаха «Аргамак. Татарстан».