Сладковский

      Дирижер Александр Сладковский ворвался в культурную жизнь Казани, довольно устоявшуюся, как метеорит. Сразу задал сверхзадачу – создать в Казани лучший симфонический оркестр в России. Люди не верили, что подобное возможно, было много провинциального скепсиса, вражды, зависти, интриг. Сладковский говорит, мать у него немка, ее фамилия Вестерман. Сам он с 1994 по 2000 год жил в Германии, организовывал там гастроли российских артистов и получил бесценный опыт европейского шоу-бизнеса. Он окончил две консерватории – военно-дирижерское отделение в Московской консерватории и, скажем так, философско-дирижерское отделение в Петербургской.
     Утонченный эстет с безупречным музыкальным вкусом, с колоссальной работоспособностью и талантом менеджера, он сочетает тщательный немецкий расчет, методичность, даже педантичность с интуицией, опьянением космическим миром звуков – он любовно, последовательно собирает «step by step» симфонический оркестр Татарстана, словно «мерседес».
     Он родился 20 октября 1965 года, по гороскопу Весы, это знак людей, одаренных экстрасенсорными способностями, хороших организаторов, тонко чувствующих натур, стремящихся привнести мировую гармонию в реальную жизнь. Характерная деталь – любит носить вещи от Кучинелли. Уникальный итальянский дизайнер, как его называют, «крестьянин-миллиардер», один из самых продаваемых сегодня творцов. Это король кашемира, он говорит, что у каждой вещи должна быть душа, что нужно работать не ради денег, а ради вечности. Он создает вещи на века, они носятся долго и, как говорят, они словно «вытесняют» другие вещи, так человеку нравится их носить. Кучинелли говорит, что если человек, менеджер ориентирован только на прибыль, на деньги, то это признак, что крах его близок. Он говорит, что нужно творить в окружении цветов и плодов, тогда творца посещает вдохновение. Итальянская мода более ориентирована на вечность, чем французская, в которой много внешнего эффектного креатива, яркости, для итальянской моды, более сдержанной, характерна внутренняя глубина, гармония «римского права», спокойной уверенной положительной энергии. Вспомните, например, волшебный мир Феллини. Вещи от Кучинелли дают достоинство человеку, они ручной работы. Поэтому сегодня итальянская мода побеждает французскую, Италия продает одежды на 65 миллиардов долларов. Мода – это состояние умов в государстве.
     К чему я это пишу – мне кажется, что Сладковский хочет совершить в исполнении симфонической музыки примерно то же, что сделал Кучинелли, он хочет, чтобы каждое музыкальное произведение ожило, чтобы у него зазвучала душа, чтобы не было «мертвого» абстрактного псевдовысокопрофессионального механического исполнения, звук был живым, волшебным, магическим, теплым. Чтобы музыка затрагивала струны души. Это демеханизация культуры, которая крайне нужна именно в постсоветском пространстве, когда человек мыслился винтиком огромного тоталитарного механизма. Мы только начинаем оттаивать. Собственно говоря, у нас только начинается эпоха Возрождения.
     Бюджет оркестра в 2013 году составил 160 миллионов рублей. В будущем году оркестр планирует купить рояль Steinway. Это порядка 6 млн. рублей, в оркестре уже есть итальянская скрипка за 9 млн. Мы встретились со Сладковским в небольшой узкой комнатке БКЗ им. Сайдашева, он любит курить трубку, элитный табак «Ларсен».
     – Александр Витальевич, как оцениваете прошедший год? Он был удачным?
     – У меня всегда возникает вопрос, когда что-то не складывается, а почему не складывается? Я проецирую это на себя и думаю, вопрос удачи или неудачи в большей степени зависит от самого человека, который оказывается в проблемной ситуации. Поэтому могу сказать за себя и за оркестр, что 2013 год был чрезвычайно удачным. Это был важный и символичный год в эволюции оркестра. Наши планы начали реализовываться на серьезном уровне. Если что-то не получается, то не получается в первую очередь у руководителя. Для того чтобы был успех, нужно задавать вопрос самому себе: все ли ты правильно делаешь? Успех или развал предприятия мы имеем, как следствие этого, как следствие неправильно выбранного решения руководителем.
     – То есть присутствует ощущение, что звезды в этом году сложились для вас и оркестра?
     – Бесспорно. Самое важное – мы вышли на международный французский музыкальный канал Медичи. Это прошло с очень хорошим резонансом. Конечно, я не могу лишний раз не упомянуть своего друга Дениса Мацуева, который является хедлайнером всей этой истории, он был гарантом того, что французам стоит приезжать в Казань. Во многом благодаря ему это стало возможным. Была проделана гигантская работа. Потому что до этого мы с Мацуевым играли в Перми, Сочи, Оренбурге, Иркутске, Тюмени, Москве. Это не с неба упало нам такое счастье. Это результат целенаправленной, выверенной, систематизированной работы.
     – Как сами специалисты Медичи оценили результат работы?
     – Мне неловко хвалить нас. Медичи – это интернет-канал, в отличие от Меццо. Это платный канал. В марте мы осуществим запись на Меццо. Для того чтобы получить право на запись в Меццо, нужно было получить результат на Медичи, здесь нельзя обогнать время. Все требует определенной последовательности. Каждое нормальное движение не терпит резких выпадов. После Сони Медичи – это очередная ступень, чтобы двигаться дальше. У меня нет цели петь дифирамбы оркестру и говорить, что все прошло хорошо. Но именно по результатам этой записи мы начали переговоры с Меццо. 
     – Пока что единственный региональный симфонический оркестр записали на Медичи? Ни новосибирский, ни екатеринбургский не записывались?
     – Да. Такого в истории не было. Французы до сих пор считают, что дальше Москвы в России в области симфонической музыки нет ничего. До сих пор сложно вести переговоры с мегазвездами, например, такими, как Роберто Аланья, они раньше не знали, что такое Казань. Сейчас, по сравнению с тем, что было три года назад, появились люди, которые знают Казань не понаслышке. Но большинство европейцев и американцев, которые сюда приезжали, находились под большим впечатлением. Для них России раньше была – это Москва и Петербург.
     – Года два назад вы формулировали задачу, что оркестр должен достичь среднеевропейского уровня.
     – Да мы его уже давно достигли. Среднеевропейский уровень – где постоянные опоздания на репетиции, где масса нестыковок. В Европе это часто случается. Сейчас мы пришли к оркестру высокого европейского качества. Я цитирую здесь моих коллег, экспертов, которые в этом понимают. Я хорошо знаю уровень европейских оркестров, работал там достаточно часто. Сегодня наш оркестр на очень хорошем европейском уровне. Помню ваш вопрос на первой пресс-конференции: какое место в рейтинге оркестров в России занимает оркестр Татарстана? Тогда я на него просто не мог ответить.
     – Но создать лучший оркестр в России? Это же грандиозная задача. Бюджет, например, сегодня первой тройки оркестров страны наверняка больше, чем ваш, на порядок.
     – Конечно, существуют объективные вещи, которые даже я при своем фанатизме и любви к музыке и работе не могу преодолеть. Это бюджет и десятилетиями складывающаяся традиция, школа, репутация. Госоркестр Светланова или оркестр Мариинского театра, или БСО Федосеева, которым он управляет 40 лет, – это титанический труд, умноженный на время. Мы сначала ставим задачу стать лучшим в России в своей «весовой» категории. Категории никто не отменял. Есть оркестры столичные, региональные, даже уездные. Мы, при всем уважении, давно перегнали оркестры Нижнего Новгорода, Ростова, Саратова и другие. Это я могу сказать без всяких приукрас. Мы лучший региональный оркестр страны уже сегодня. Это абсолютно. По количеству фестивалей, звезд, инструментарию, организации труда, по качеству звукозаписи – мы лучшие. Это все складывается из определенного количества критериев. Это все знают и все это признают, что мы лучший региональный оркестр.
     – В прошлом сезоне у вас звучал бетховенский цикл. В этом сезоне звучит Чайковский. Но мне показалось, что немецкие композиторы у вас звучат интереснее, харизматичнее. У вас словно тевтонский дух, вы словно испытываете с ними сродство. Музыка Чайковского гораздо более женственная. У России, считается, женственная душа, в то время как германская культура более мужественная. Это словно дополнительные культуры. 
     – Но вы Чайковского еще не слышали. По Первой симфонии Чайковского еще нельзя судить о всем творчестве Чайковского. Если бы вы слышали Шестую симфонию в нашем исполнении, вы изменили бы свое мнение, может быть.
     – Я был поражен исполнением бетховенского цикла в исполнении ГСО Татарстана. Очень тонкая харизма, тончайшее прочувствование души Бетховена. Считаю, вы обязаны записать бетховенский цикл, это звучание не должно быть потеряно для мировой культуры. Вы исполнили его с восточным лиризмом и безудержной влюбленностью в Бетховена. Мне кажется, до вас никто его с такой степенью «слиянности» с бетховенской душой не исполнял. А вот Чайковский у вас отстранен, он слишком вторичен показался по сравнению с немецкой симфонической школой. У Бетховена вы соединили оптимизм XIX века, романтизм, веру в человека, даже агрессию разума, рациональности и восточную теплоту, пассионарность. Бетховен зазвучал очень по-татарски. Что такое Бетховен, по-моему – это Чингисхан с роялем, Чингисхан в музыке. Вот эта «чингисхановость» в Бетховене вам удалась.

Беседовал Рашит АХМЕТОВ.
(Продолжение следует.)