Пушкин в Казани

     Пушкин не пожелал встретиться с военным губернатором и управляющим гражданской частью Степаном Степановичем Стрекаловым. Он помнил конфликт 1829 года в Тифлисе, когда тот, будучи кавказским губернатором, вел полицейскую слежку за поэтом во время его путешествия по Кавказу. 
      Хотя с губернаторами других регионов Александр Сергеевич общался достаточно близко. Так, в Нижнем Новгороде Пушкин отобедал у гражданского губернатора Михаила Петровича Бутурлина, подозрительность которого, связанная с пребыванием Пушкина, и послужила, в частности, сюжетом для «Ревизора» Гоголя. В Симбирске поэт обедал у губернатора Александра Михайловича Загряжского, который подарил ему карту Екатеринославской губернии издания 1821 г., принадлежавшую некогда Александру I. В Оренбурге Пушкин останавливался у генерал-губернатора Оренбургского края и Самарской губернии Василия Алексеевича Перовского. В Уральске, бывшем Яицком городке, столице бунтовщиков, Пушкин ночевал у атамана Уральского казачьего войска, полковника артиллерии Василия Осиповича Покатилова. Во все города, где должен был побывать Пушкин, в том числе и в Казань, были разосланы из Санкт-Петербурга письма, предписывающие губернаторам осуществлять за ним секретный надзор «за образом жизни и поведения».
      Пушкин не добивался аудиенции у правящего архиерея, а владыкой тогда был будущий святитель Филарет (Амфитеатров), архипастырь, оставивший заметный след в духовной истории Казанского края. И нам неизвестно, знал ли он о приезде поэта, или ему сообщили уже спустя время, когда Пушкин покинул Казань.
      Александр Сергеевич в своем пребывании в Казани не посетил ни одной церкви. Не был он и в кафедральном Благовещенском соборе, в котором одна чугунная плита специально вывернута обратной стороной с датой отливки – 1734 год.
      И когда я привожу паломников и экскурсантов в собор, специально заостряю на этом их внимание. Сохранился пол, на котором стояли стопы Екатерины II, Павла I, его сыновей Александра и Константина, Николая I, Александра II, Александра III, Константина Петровича Победоносцева, Федора Ивановича Шаляпина, святого праведного Иоанна Кронштадтского, великой княгини Елизаветы Федоровны и многих других благочестивых прихожан. И так хочется сказать, что и Пушкин был в соборе. К сожалению, не был. Возможно, и зашел бы, полюбовался на росписи. Только от собора в тот момент остались лишь обугленные стены; обгорела колокольня, рухнули своды – так он пострадал во время пожара 1815 года. Губернскими властями было принято решение о его сносе. Епархиальное начальство это тоже поддержало. И только вмешательство Николая I во время его пребывания в Казани в 1836 году спасло собор от полного уничтожения.
      Пушкин вполне мог зайти и помолиться в Духосошественской церкви, что в Суконной слободе, тем паче что он находился рядом с ней, когда в «Горловом кабаке» общался со стариком Бабиным, а затем осматривал помещения суконной фабрики. Не зашел.
      Поэт не стал тратить время и на архивные изыскания. В Нижнем Новгороде он получил от этого мизерные результаты. Тем более что он знал, что казанские архивы в основном сгорели во время грандиозного пожара 3 сентября 1815 года.
      Чутье историка повлекло Пушкина не в губернаторский дворец, не в губернскую «архиву», не к миллионеру купцу Крупенникову и даже не к «ученому немцу» Фуксу, о котором Пушкин узнал впервые от Боратынского, а в низы, в массы, в народ. В письме жене от 12 сентября 1833 г. поэт так и пишет: «Я таскался по окрестностям, по полям, по кабакам…» Именно в питейных заведениях «нисшего разряда» Пушкин и мог повстречать нечиновных людей, бедняков, рабочих.
       На окраине города, в Суконной слободе, было несколько таких кабаков. В конце Армянской улицы (ныне Петербургская), именуемой «Маленькое поле», находился популярный среди суконщиков «Горлов кабак», в котором по воскресеньям и другим праздникам суконщики пели свои звонкие песни (драли «горло»), где в пугачевщину их угощали даровым вином.
      По книгам и архивным документам, над которыми поэт работал еще в Петербурге, Пушкин знал о роли в Пугачевском движении рабочих Осокинской суконной мануфактуры, об их столетней борьбе за свои законные права с хозяевами и губернскими властями.
Пушкину предстояла нелегкая задача вступить в общение с суконщиками, переживавшими тревожное время и державшимися, естественно, весьма осторожно, особенно с посторонними людьми. Именно в рюмочной Пушкин и рассчитывал побеседовать со старым суконщиком Бабиным, на которого его вывел все тот же Боратынский
      В кабаке Бабин после рюмочки, другой разговорился. Конечно, в отличие от Крупеникова он не помнил Пугачева, так как ему в 1774 году было от роду всего годик, но у него сохранились воспоминания родителей, их разговоры о повстанцах. Для него Пугачев был прежде всего государь Петр Федорович. Пушкин старательно за ним записывал в свою зеленую тетрадочку. Соседи настороженно посматривали на эту странную парочку и старались отдалиться от нее подальше. Сохранился авторский текст записанного разговора, вернее его второй осмысленный и переработанный уже в гостинице вариант. Много из услышанного вошло в VII главу «Истории Пугачева»
      Александр Сергеевич осмотрел старое здание Суконной фабрики, поднялся на Третью (Шарную) Гору (ныне улица Калинина), побродил по остаткам сохранившегося старого армянского кладбища.
      Насыщенным выдался у поэта второй и последний день пребывания в Казани – 7 сентября. Посудите сами – с утра выехал в Царицыно, где находился штаб Пугачева, полюбовался осенней панорамой города со стороны Троицкой ветряной мельницы, откуда бунтовщики двинулись брать Казань, затем достаточно долго облазил всю, так и не сдавшуюся, крепость. Кремль своей обшарпанностью, полуразвалившимися стенами, произвел на поэта удручающее впечатление.
      Вернулся в гостиницу, писал до 2 часов дня и поехал обедать к Перцовым. А вечером встретился с известным купцом Леонтием Крупениковым и допоздна засиделся у Фуксов, общаясь с Карлом Федоровичем и его женой, казанской поэтессой Александрой Андреевной.
      В отличие от Бабина, с Крупениковым Пушкину повезло меньше. Купец встретил его в своем двухэтажном доме на Воскресенской (ныне Кремлевская). Жил он в очень престижном месте, напротив императорского университета. Дом еще простоял после этой встречи почти 150 лет и был снесен не смотря на протесты городской интеллигенции и в первую очередь университетской профессуры, в 1978 году. Мешал проходу к новой многоэтажной высотке. У нас ведь так повелось достаточно давно. Смахнули историческое здание, да, что здание. Под бульдозер пошли целые квартала – Суконная слобода, особняки XVIII – XIX столетий, окружавшие кремль, уютные улицы Щапова, Бутлерова, Муштари, Ульянова, Кирпично-заводская. А потом удивляемся, что Казань стала бездушная, холодная.
      Леонтий Филиппович был высокого роста, кряжистый старик 78 лет с широким носом на маленьком лице, украшенном колючими глазками и обросшем седыми космами. Потомственный почетный гражданин встретил поэта сдержанно и с достоинством.
      Александр Сергеевич с любопытством рассматривал представителя провинциального именитого купечества и весь его обиход, с передними покоями, уставленными стеклянными горками с серебром, хрусталем, золоченными чашками, часами, коврами по вощенному полу, кафельными печами, китайскими вазами, киотами в углах с десятками икон в серебре и золоте.
      Что мог вспомнить купец, который в 19-летнем возрасте попал в плен к Пугачеву, кроме злобы на принесенное разорение. Он конечно говорил, но это не представляло ценности для Пушкина. Недовольный поэт уехал от купца. Ожидал услышать больше и конкретно. А общие факты он и сам знал не хуже.
      С Эрастом Перцовым, другое дело. Часто встречались в столице. Меломан, поэт, душа компании. Поэт с удовольствием отобедал у Перцовых в их уютном доме на Рыбнорядской, где его собеседниками были, кроме самого Эраста Петровича, его два брата, жена Варвара Николаевна (урожденная Мандрыка) и новый знакомый доктор Фукс. Правда, когда стал входить в зал, опешил, там за столом сидело много людей, и все незнакомые. Попятился, но радушный хозяин объяснил, что это родня. Успокоился. За прекрасным обедом много разговаривали, шутили, вспоминали Санкт-Петербург. Поэт провел еще некоторое время за любимой игрой в шахматы.
      Вот уже более пятидесяти лет на соседнем доме висит доска, что в нем побывал Пушкин. И ресторан «Persov» зазывает вас посетить его, и наверное в меню проставлены любимые закуски и вина поэта. Вот такая эксплуатация на имени. Поэт был у Перцовых, но не в этом доме, а в соседнем двухэтажном, угловом. В нем сейчас ничего об этом посещении и не говорит. Дом давно уже надстроен третьим этажом, долгое время в нем располагался телефонный переговорный пункт. Ныне это магазин элитных швейцарских часов. А, что зашел бы поэт, может и часы ему подарили. Хотя на дворе рынок, и поэты нынче не в моде.
      У Перцовых в восьмидесяти верстах от Казани была усадьба в сельце Хотне или Аркадии. Удивительный уголок нашего края. Барский дом стоял на высоком берегу пруда, из его окон открывался великолепный вид на воду, остроконечные ели, крестьянские поля на горизонте, дол переходящий в лес. Недалеко стояла церковь архитектора П.Г. Пятницкого оригинальной конструкции наподобие православного храма в Ницце, за ней семейные захоронения. Источник имел целебные свойства. Сегодняшние казанцы по достоинству оценивают «Хотнинскую» воду.
      За обедом познакомился с казанским старожилом, университетским профессором Карлом Федоровичем Фуксом. Пушкин не преминул заинтересоваться им как глубоким знатоком местной истории, автором нескольких изданий по краеведению, коллекционером, известным врачом и просто порядочным человеком.
      Его жена Александра Андреевна (урожденная Апехтина) была племянницей известного казанского поэта, оцененного Пушкиным, Гавриила Петровича Каменева, автора стихотворений, повестей и очерков. Ее брак со знаменитым ученым составил целую эпоху в жизни Казани. В их доме образовался литературный салон, который держался четверть века: беспримерное явление в истории русских провинций. Здесь собиралась вся тогдашняя интеллигенция: казанские поэты Городчанинов Г.Н., Деларю М.Д., Перцов Э.П., Рындовский Ф.М.; столичные поэты Боратынский Е.А., Ознобишин Д.Н.; литератор Второв И.А., профессор астрономии Симонов И.М. и многие другие. Карл Федорович был старше своей жены на 16 лет. В фондах государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан сохранились выразительные портреты супругов Фукс кисти модного художника первой половины XIX столетия Льва Крюкова.
      Не простительно долго дом Фукса на Московской улице находился в руинированном состоянии. С 2012 года пошла подвижка в сторону его реставрации. И будем надеяться, что в ближайшее время некогда уютный и гостеприимный дом примет своих посетителей и на нем появится мемориальная доска, что в этом здании 7 сентября 1833 года побывал великий русский поэт.
      А ведь этот дом своим внешним видом напоминал музей: на углу возвышалась круглая парадная лестница, под куполом – бельведер. На двух этажах и антресолях размещалась внушительная библиотека Фукса, его собрание рукописей. Зал, столовую, коридоры и другие комнаты занимала картинная галерея. Шкафы и сундуки вмещали в себя обширнейшие зоологические, ботанические, минералогические, антропологические, нумизматические и археологические коллекции. Спустя незначительное время после смерти Карла Федоровича и особенно Александры Андреевны все это уникальное интеллектуальное собрание, собираемое и систематизированное ученым десятилетиями было распродано и расхищено и не стало основой крупного музейного формирования, как это произошло в 1890-х годах с коллекцией Андрея Федоровича Лихачева.
      Весь вечер Пушкин провел у них. Сначала долго общался с Александрой Андреевной. Как потом она вспоминала, по просьбе Пушкина показала ему стихи, написанные ей Боратынским, Языковым и Ознобишиным. Читал их все сам вслух и очень хвалил стихи Языкова. Александр Сергеевич внимательно прослушал ее стихи, особенно сказку «Жених». Приглашал в Санкт-Петербург: «Приезжайте, пожалуйста, приезжайте; я познакомлю с вами жену мою; поверьте, мы будем уметь отвечать вам на казанскую приветливость не петербургской благодарностью». От стихов перешли к разговору о времени, о его влиянии на литературу, о поэтах. Пушкин так разоткровенничался, что предупредил Александру Андреевну, чтобы «наши разговоры остались между нами».
      Но вернулся профессор и разговор пошел в другом русле – об истории края, о пугачевщине, нумизматике, состоянии наук, образовании. Пушкин был крайне доволен этим вечером, неоднократно приглашал Фуксов посетить его в столице. В час ночи, уже 8 сентября, Пушкин уехал «домой», несколько раз обнял на прощание Карла Федоровича, оставив хозяев «с непритворным сожалением». «Я никак не думал, чтобы минутное знакомство было причиною такого грустного прощанья, но мы в Петербурге увидимся».
      Однако этому не суждено было сбыться. Самому поэту осталось жить 3,5 года. Он был убит на дуэли 6 февраля 1837 года в возрасте 37 лет. Евгений Абрамович Боратынский скончался в 1844 году в возрасте 44 лет. Эраст Петрович Перцов умер в Санкт-Петербурге в полной нищете, отравившись ядом в 1873 году в возрасте 68 лет. Старик Бабин был сослан в Ирбит как смутьян, где в безвестности и скончался. В возрасте 84 лет 7 мая 1839 года в окружении домочадцев и компаньонов в своей постели умер именитый купец Леонтий Крупеников, оставивший наследникам солидный капитал. Он был похоронен на Арском кладбище, его могила не сохранилась. Карл Фукс умер в возрасте 70 лет в 1846 году. Александра Андреевна после смерти мужа резко сдала, как-то обмякла, стала побаливать. Умерла в возрасте 60 лет 2 февраля 1853 года в доме своего младшего брата Николая на Грузинской улице (ныне на этом месте построили новое здание, в котором находится музей нашего земляка писателя Василия Аксенова). Ее отпели в приходской церкви во имя Грузинской иконы Божией Матери.
      Место упокоения Фуксов не сохранилось. Могила Карла Федоровича – это кенотаф, т.е. пустая могила. По сведениям казанских старожилов, он был похоронен в 30 метрах чуть севернее. Могила Александры Андреевны уже через 35 – 40 лет заросла, пришла в запустение. Никто за ней не ухаживал. Единственная дочь жила в Санкт-Петербурге и не приезжала в Казань. Но краеведы знают, что Александра Андреевна была похоронена справа от семейного захоронения Лобачевского. Сейчас на этом месте могила математика Чеботарева. И, если вы приходите на могилу Николая Ивановича Лобачевского, то вспоминайте и Александру Андреевну, постойте в молитвенной тишине, поклонитесь пусть не сохранившейся могиле женщины, которая не только общалась с великим поэтом, но и была в течении 25 лет хозяйкой интеллектуального казанского салона. Память о них в Казани жива. В честь Карла Фукса в исторической части города названа улица, на высоком берегу Казанки имеется небольшой, но уютный сквер, носящий его имя. В центре сквера стоит памятник ученому. Их жизнь, творчество и дом озарены гением Пушкина.

Анатолий ЕЛДАШЕВ,
историк

      P.S. В нашем городе практически не сохранилось ни одного здания, связанного с пребыванием Пушкина. Гостиница Дворянского собрания находится в полуразвалившемся состоянии. Крепкий еще дом Леонтия Крупеникова, несмотря на протесты университетской корпорации, был разобран в 1978 г. «Горлов кабак» снесен в 1950-х гг. Суконная слобода ушла под бульдозер в преддверии т.н. тысячелетия Казани. Троицкая ветряная мельница разобрана еще до революции. Дом Эраста Перцова изменен до неузнаваемости. Мемориальная доска о пребывании Пушкина висит на соседнем здании. Единственное, что утешает и что сейчас еще можно спасти, это дом Карла Фукса, который постепенно под напором общественного мнения начинает обретать вторую жизнь. В Лаишеве, по пути из Казани в Симбирск, где у поэта была перепряжка лошадей, также, к сожалению, не сохранилось здание почтовой станции. Вообще с Лаишевом связан курьезный случай, когда заспанный станционный смотритель перепутал Пушкина с местным помещиком Мусиным-Пушкиным. На, что рассерженный поэт экспромтом среагировал «Я Пушкин, а не Мусин, в стихах весьма искусен, и очень не воздержан, когда в пути задержан». Лошади были поданы и поэт поспешил дальше. Что имеем не храним, потерявши плачем.
      Улица Пушкина в центре Казани получила свое название еще в 1899 году в год столетия со дня рождения поэта, как впрочем еще до революции в Казани была улица Гоголевская. Памятник Пушкину около оперного театра установили в 1956 году. А, что сделано современным руководством города по увековечиванию памяти гениального русского поэта? Где «пушкинская тропа»? Где новые мемориальные знаки? Где пушкинские чтения, конференции, симпозиумы, выставки?